возмездия в руках Всевышнего? Что думаешь про сию всегда неразрешимую нравственную коллизию? Выходит…

— Заладил! Не издевайся! Не тот случай, чтобы балагурить тут…

— А как не похож-то был! Ходил, как пружинил. Актёрское шлифование да в сочетании с выправкой военной! Шея гордая, осанка — блеск, лик ангела, а глаза — синий ласковый омут. Вот как у сестры его… Не знаешь, куда она делась-то? У всех девчонок и женщин дыхание нарушалось, как его видели. Что это у Гелии за страсть к душегубцам? Как сам думаешь?

— Перестань, я прошу по-хорошему, — отец свесил голову, но уже не по причине отслеживания пауков в траве. Дедушка явно того и добивался. Лишить его душевного равновесия. — Я слышал, что одна из подобных зачарованных девиц родила от Нэиля дочь. Да ту кто-то выкрал, пока сама юная мамаша приходила в себя в пункте родовспоможения. Он вовсе не был верным Гелии, как та воображала. И правильно! Коли уж она…

— Слушай, собиратель сплетен и изобретатель баек, я тебя суну сейчас мордой в садовый бассейн, чтобы ты остыл от своего словесного экстаза.

Дедушка нисколько его не боялся, отлично зная, что все его угрозы мнимые. — А ты смог бы его убить, Обаи-Паука. Смог бы. Он тебя нет. Как не может отражение, даже страшное, убить реальность, которую отражает. Ты способен был бы постичь его изощрённую подлость, его игры в других, кем он не является. Тебе это дано. А тому парню, отцу Гелии? Ваша ГРОЗ делала ставку на его высокий интеллект, но разве он важен? В нём было слишком много великодушия, благородства устремлений, чего нет, и не было у тебя. Паук- человек арахнид. Он плетёт из себя свою мыслительную паутину, хитрую сеть, превращая её в липкий проект будущего всепланетного государства. И мнится мне, что он, пришелец из глубин звёздного колодца, а не вы такие же пришельцы, добьётся своего. Поскольку его предки были выходцами отсюда. И он вернулся. — А ты тратишь свой дар впустую, если можно так выразиться о подобном качестве. Ты остался невостребованным. От того и бродишь сам в себе, как кислая закваска, а Паук вздымает страшный хлеб политики, точно такой же закваской, агрессивной, но умной.

Он был уникум у нас, но в отрицательном смысле, какой-то древний атавизм, вдруг возникший в нашем мире. А кто это ведал? Никто. И он не знал, пока тут не был востребован его специфический потенциал властителя. И у вас много таких. Особая прослойка в вашем человечестве, вы вовсе не являетесь одним видом, как вам мнится. Особое ответвление вашей земной эволюции. Если по-научному, в терминах вашей науки — дивергенция вида, его расщепление на два уже разных вида. У вас были провидцы на этот счёт, выдвигали теорию о хищных гоминидах. И рядом стояли с истиной, близко, но кому дано знать её во всей полноте? Даже нам не дано. А мы ваши старшие, так сказать, братья по разуму. Или по его отсутствию. Скажи им, в ГРОЗ вашей, что надо отбирать по негативному потенциалу личности того, кто будет способен убить Паука. Проникнуть в сердцевину его паутины. Нельзя вырвать кровавый корень зла и не испачкать при этом рук. И только потом, когда ядовитая яма будет очищена, дезактивирована, так сказать, можно будет сеять туда доброе семя, но уже чистыми, другими руками. Руками созидателя, а не уничтожителя. Ясно?

— Мне нужна конкретная информация. А не твоя заумь.

— Не будет тебе никакой конкретной информации. У тебя дисфункция правого полушария, а оно-то и отвечает за связь с космическим Вселенским информационным океаном. Твоё же «рацио» мышление мне столь же чуждо, как и тебе мышление муравья в его рациональном муравейнике. Подлинный же мой язык тебе не постичь никогда! Ваш рационализм, техническое заумие — это же ни что иное, как сектантское мышление, выверт ума, имеющее столь же малое приближение к истине, чьё отражение и непостижимость мы зрим в лике блистающей Вселенной, как понимание высшего логоса мира каким-нибудь лавочником из вашей прошлой эпохи земных войн. Для торгашей же этим «высшим логосом» был его собственный ценник на просроченном товаре, а мерилом развития персональный жестяной и передвижной механизм с кожаным диваном внутри для устроения перекормленной задницы. Чуть позже это персональный компьютер, заменивший Бога целому поколению отупевших индивидуалистов с калейдоскопичным мышлением. Тем человекообразным моллюскам, мнящим свою раковину со склизкими наплывами ограниченности за «звёздное небо» над головой. А ваше закавыченное слабоумие, украшенное как цветочками цитатами, зачастую непонятных никому «философов из колодцев», откуда они якобы прозревали нечто, — за «нравственный закон внутри нас».

Никогда не задумывался, что в пределе развития вашего «рацио»? А я скажу. «Мычащая бездна», как определил её один из ваших мудрецов, из тех, кто поклонялся миру высших и вертикальных смыслов, «эйдосов». То есть безграничная и непостижимая иррациональность, та самая устрашающая тёмная архаика, от которой вы и прячетесь в заколдованном круге своей «рациональности». Вы живёте в замкнутой Вселенной именно потому, что остальное, вне этого круга, для вас не читаемо, чревато распадом вашего «рацио» мышления. Вы утратили способность смотреть вертикально. Вы плоски. И ваше техномудрие — прямое следствие этого «рацио», всего лишь маска на устрашающей образине иррациональной материи. Она всегда прячется, чтобы обмануть сознание, или ей и нечего явить, потому что она не наделена способностью созидающего Духа, а следовательно, не имеет образа.

— Если вы познали там, на лицевой стороне Вселенной, истину, чего же лезете в изнанку?

— А потому, что лицевая эта сторона износилась и продырявилась. И чтобы её заштопать, вот и ныряем в изнанку.

— Так ты не только мудрец и на дуде игрец, так ещё и швец! В смысле швея.

— Вот расскажу я тебе сказ не сказ, может, и быль. В одной из складок этой самой материи, если по вашей терминологии, притаилось удивительное Созвездие. В его жемчужных остывающих переливах много обитателей. И среди прочих живут некие существа, которые всем живущим хотят только вселенской любви и утешения. Больше ничего. Они принимают тот облик для незадачливых любопытных пришельцев — скитальцев, который тем дорог, но утрачен по той или иной причине. Это планета всеобщего счастья, но и всеобщего обмана. С какой стороны посмотреть. Может, и я найду такую обитель, когда придёт время усталости? Но всякий свет в промежуточном срединном Космосе имеет свою тень.

Один из таких счастливчиков настолько оказался избыточен в своей любви к местному бескорыстному оборотню, что позволил тому несколько расслабиться. Пробуждается пришелец как-то ночью и оказывается в объятиях ноздреватой, сопящей и сопливой