– А что, предложение заманчивое! Кстати, и выходные не за горами! – предложил Юрий.

– Правильно, и к Павлу Северину[2]нагрянем всей толпой! Очень разумное предложение! – подхватила Алена.

– Значит, на том и порешим! Да, знаешь, я тебе, в общем, по делу звоню. Тут один клиент в петлю зачем-то слазил.

– Прости, дорогой, но это скорее по твоей части! Я самоубийствами не занимаюсь.

– Нет, я тебе его и не предлагаю, просто у него жена есть, и так получилось, что она все видела. Как бы шока не было. Можно я твой телефончик ей дам? – спросил Юрий.

– У нее серьезные проблемы? – тут же перейдя на серьезный тон, уточнила Алена.

– Пока не знаю. Пациент только поступил. С дамой я еще не разговаривал, но, как мне показалось, у них конфликт, и парень сымитировал попытку самоубийства. Прямо на глазах у жены. Так что, поговоришь с ней? – уточнил Юрий Дмитриевич.

– Думаю, она не перезвонит. Лучше устрой нам встречу. Так будет лучше. Например, завтра. Успеешь?

– Для тебя все, что угодно! Сегодня же свяжусь с этой дамой и назначу время. Во сколько тебе будет удобнее?

– Лучше во второй половине дня. После трех.

– Договорились! Я тебе перезвоню! – закончил разговор Юрий.

Положив трубку, он встал и подошел к окну. В самом деле, неплохо было бы собраться, выехать за город, посидеть в компании хороших людей, отойти немного от работы. Послушать, что еще написал неугомонный Северин. Всякий раз, когда ему приходилось бывать у известного писателя, он отдыхал душой. А что до рыбалки, то на озере вполне может быть неплохой клев. Можно будет или с удочкой посидеть, или спиннинг побросать. Размечтавшись, Юрий Дмитриевич не услышал, как за спиной отворилась дверь.

– Простите, доктор! Я вам не помешала?

Юрий Дмитриевич обернулся и почувствовал, как кольнуло сердце. Она показалась ему настолько необычной, что он даже не сразу заметил некоторую несуразность в одежде, что так ее портила. Нелепую прическу, как у учительницы со страницы старого журнала. Даже поза показалась ему милой, хотя женщина, стоящая перед ним, по-старушечьи теребила ремешок так не шедшей ей большой, почти хозяйственной сумки.

– Вы ко мне? – почему-то задал неуместный вопрос Юрий Дмитриевич.

– Не уверена, но, очевидно, к вам! – очень мягко улыбнулась женщина.

– В таком случае присаживайтесь! – предложил Юрий Дмитриевич, возвращаясь к столу.

Как он ни пытался побороть непонятное чувство смущения, но взять себя в руки удалось не сразу. Сначала он зачем-то переложил бумаги на столе, затем выключил компьютер. Словом, делал все возможное, чтобы растянуть время. Ему стало необычайно важно, чтобы это простая, но в то же время удивительная женщина оставалась в его кабинете как можно дольше. А еще хотелось ее слушать! Юрий словно попал под какое-то неземное обаяние посетительницы. Он прекрасно сознавал, что ничего подобного он никогда раньше не испытывал. У женщины был странный голос. Она словно ненавязчиво притягивала к себе внимание. Нет, женщина не была красавицей! Скорее, можно было назвать ее дурнушкой, если бы не волшебные, чуть усталые глаза, трогательная смущенная улыбка и необычайно милые, почти незаметные, но такие очаровательные морщинки возле глаз. Неправильный, слегка вздернутый носик. Россыпь мелких веснушек. Не тронутые помадой припухлые губы. Бледная, еще не загоревшая шея с трепетной голубенькой жилкой. Гладко зачесанные, собранные в старомодный пучок русые волосы, оставляющие открытым беззащитный затылок. Все в ее облике даже не говорило, кричало о беззащитности и… нежности! Пожалуй, только легкий шарфик, повязанный как-то по-особому, придавал женщине некий шарм. Пусть он и не слишком гармонировал с неуклюжим тяжелым пальто, но вносил некое очарование, делающее лицо более светлым и одухотворенным.

С огромным трудом справившись с собой, Юрий Дмитриевич откашлялся, как лектор перед выступлением, и каким-то не своим, деревянным голосом сказал:

– Итак, я вас слушаю.

– Я даже не знаю, с чего начать! Меня попросили к вам зайти. Та девушка сказала, что вы хотите со мной поговорить. Я не представляю себе темы разговора. Но раз это так необходимо, то я здесь. Вы понимаете, я совершенно ничего не поняла сначала. Только вошла, и тут такое! Опешила, конечно. Не сразу сообразила, что делать. Может быть, я неправильно поступила? Я уже рассказывала, как это случилось! Меня выслушали, все подробно записали, я расписалась. Что-то не так? – Женщина подняла на Юрия Дмитриевича свои невероятно трогательные глаза и с напряжением пыталась уловить какую-нибудь реакцию собеседника.

– Мне трудно о чем-либо судить по простой причине. Объясните мне, пожалуйста, кто вас ко мне направил, что же случилось? Пока я не понимаю, о чем идет речь!

– Виталий! Он… как бы это сказать. В общем, когда я пришла домой, услышала стук. Бросилась в комнату, а он… Я попыталась ему помочь, но не сразу получилось. Мне было трудно его держать. Он тяжелый. Пришлось возиться достаточно долго, прежде чем я его уложила, и только тогда вызвала скорую. Приехали ваши врачи. Виталия забрали. Я хотела поехать с ним, но мне не позволили. Пока добралась, прошло время. Поверьте! Я не хотела этого! Он несколько раз грозился. Но я не верила. Может быть, нужно было сразу позвонить?

– Простите, давайте начнем по порядку. Кто вы? Что вас ко мне привело?

– Меня зовут Мария Федоровна. Я преподаю русский язык и литературу. Сюда я пришла из-за Виталия. Он… как бы правильнее сказать… Вроде муж. Хотя мы не живем вместе уже семь лет.

– Вы хотите сказать, что этот загадочный Виталий, из-за которого разгорелся весь сыр-бор, ваш муж, я верно понял? – уточнил Юрий Дмитриевич. – Или же вы…

– Нет! – вдруг возмущенно воскликнула Мария Федоровна. – Мы были вполне официально расписаны, просто живем порознь. Это неприятная история, и я не хочу о ней вспоминать. Дело в том, что Виталий пытается отсудить у меня ребенка! Но я не могу… Это мой сын, никому его не отдам!

– Успокойтесь, пожалуйста! Никто не имеет права отнять ребенка у матери. Расскажите мне по порядку, что же произошло? – остановил женщину Юрий Дмитриевич.

После очередного обхода Юрий Дмитриевич заглянул в палату, где находился парень, которого привезли вчера после попытки повешения. Сегодня настроение у него было уже получше, и, хотя горло все еще болело, он смог более или менее внятно говорить.

– Так что с вами произошло? – спросил Юрий Дмитриевич, присаживаясь рядом.

– Мне трудно объяснить. Жена почему-то вдруг озлобилась на меня. Решила выгнать из дома. Я расстроился, и вот… – хрипло ответил больной.

– Это понятно. Но разве размолвка с женой повод для самоубийства?

– Я не могу без нее! Чтобы сохранить наш брак, я готов на все. Это вы можете понять? – волнуясь, едва не выкрикнул больной.