– Надо вызвать на опознание? Я позвоню.

В такие моменты Адиль хотел сразу закрыть стажировку Саиды и выдать ей рекомендательное письмо.

– Ничего не говори о приметах. Хотя ты и не знаешь. О смерти тем более. Просто, четко: «У вас ребёнок пропал? Да. Приходите на опознание туда-то в такое-то время».

– Поняла.

Адиль переписал из блокнота номер и дал Саиде листок. Она потянулась к телефону, но он помахал рукой.

– Сначала с морга отзвонятся, пусть. Там ужас что. Её хоть как-то надо в порядок привести.

– А когда случилось?

– Сказали, не позже пяти вечера.

Тагир сплюнул оставшуюся на губах заварку в цветочный горшок и встал из-за стола.

– Я к технарям. Насчёт телефона узнаю. Спасибо, Садоха.

– Пожалуйста, – девушка на секунду оторвала примагниченный Адилем взгляд, – Вы с таким не сталкивались ещё по работе?

– Да я и в жизни такое первый раз вижу.

– Так она с телефоном прыгнула?

– Да. Тагир уверен, что на видео снимала. Но мне так не кажется. Может, разговаривала с кем. Когда распечатка будет – глянь последние звонки, переписки, аськи, ну все короче.

– Хорошо.

– Я – курить. Тагир вернется, передай – пусть камерами занимается.

Адиль накинул куртку и вышел из кабинета. Доставая из внутреннего кармана единственную сигарету, он отсчитывал проплешины на тёмном ламинате, ведущем от его кабинета к лестнице. Последняя была самой жирной. Выбеленная сотнями подошв, она напоминала растянувшийся рубец. В перерывах между снами с собакой его донимал другой – в котором он по колено проваливался туда. Порой по краям впадина обрастала крохотными миножьими зубками, и всползала всё выше. В последний раз она едва не добралась до кобуры. Адиль перепрыгнул «гадину» и очутился на лестничной клетке.

Первая затяжка и в голове понеслись сценарии последних секунд жизни рыжеволосой школьницы. Жители, что были дома, не слышали ни криков, ни плача, ни какого-либо шума на лестнице в районе 5 часов вчерашнего вечера. Новостройку на окраине города, расположившуюся в ложбине у съезда с федеральной трассы, сдали не раньше месяца, и заселенных квартир было не много. Рядом пролегала лесополоса, вдоль которой шла единственная дорога к дому. С внешней стороны здание окружал огорожённый пустырь, тянувшийся до самой трассы, поэтому заметить лежащую девочку можно было, только оказавшись во дворе. Учитывая подсознательную тягу самоубийц привлечь к своему акту побольше внимания, Адиль находил довольно странным, что девочка выбрала настолько нелюдное место.

– На флешке ничего свежего нет. Последняя запись с первого сентября, – доложила голова Тагира из проема.

– А по звонкам?

– Тоже тишина. Номера пробивают. «Мама» совпала с телефоном, который женщина дала.

– Понятно. Набери халатам, как готовы будут, пусть Саиде звонят.

– Понял, – подошвы тагировых оксфордов взвизгнули, оставив свой вклад зловещей проплешине.

Адиль скинул бычок в банку «Пеле» и скакнул за Тагиром.

2

За окном тополиный силуэт не спеша напитывался чёрным, вычерчивая жилистые ветви на фоне тускнеющего неба. Светило, сверкая скальпом, уже полчаса как скрылось за линией моря. В кабинете стало достаточно тихо, чтобы отчётливо слышались доносящийся из-под столов гул блоков питания в компьютерах и трескотня ламп на потолке. Тагир приводил стол в порядок перед концом недели, перекидываясь взглядами с Адилем. В головах обоих мысли о сегодняшнем выезде постепенно заслонялись планированием выходных. Саида заканчивала очередную потасовку с отягчающими, с одним глазом на стационаре. Аппарат заверещал, когда она возвращала папку в шкаф. Не закрыв дверцу, Саида кинулась к телефону. Тагир обошёл столы и обесточил начинающие давить на мозги системники. Стало так тихо, будто секунду назад стреляли из пушки. Лампа над Саидой будто подрагивала в такт её векам, когда девушка положила трубку.

– Чем меньше ты будешь думать об этом, тем проще. Но если не готова, не страшно.

– Нет-нет. Просто… дай мне минуту, – вдыхая с каждым разом все глубже, попросила Саида.

Ей понадобилось немного больше. Она выучила номер наизусть, но, всё равно, каждую цифру сверяла минимум трижды. Когда девушка начала вязнуть в необязательных ответах, Адиль мягко взял её за руку и завершил вызов. Похвалив свою лучшую стажёрку, Адиль вызвал ей такси, пожелал приятных выходных и добавил, что при желании она может добавить к ним ещё парочку.

Свои же они с Тагиром начали, как только Саида села в машину. Разделавшись с флягой КСа, которую Тагир украдкой мусолил последние полчаса, оба направились к дубовым вратам излюбленного шалмана. «Варяг» был заведением лучшего друга отца Адиля, но личное расположение младшего следователя Атилова место снискало за филигранный подбор персонала, свежайшие местные овощи и сливочную барашку от шефа.

Все бреши нервной системы, проделанные служебными превратностями за минувшую неделю, были основательно смазаны в течение получаса. Адиль обычно оставлял работу за стенами ресторана, придавливая массивными дверьми особо назойливые дела. Но одному всё-таки удалось проскользнуть. Плотные пары Кизлярки затуманивали всплывающие картины утра, но не долго.

– Я никак понять не могу? – Адиль, поспевая за языком, прислонил руки к сломанным ушам коллеги.

– Че так долго садж не несут?

– Че она этот дом выбрала?

– Которая?

– Ну не тупи, пожалуйста.

– Высоко же… чтобы наверняка.

– Панелек валом. Чем не устроили её? Восьми этажей не хватило бы чтоли? Нет, надо вот чтоб аджика по всему двору была, да?

– Там же одноклассник живёт. В гости шла, по-любому. Давай да потом, пожалуйста.

– Все-все, – Адиль на секунду припал к спинке и вцепился обратно в Тагира, – Просто с одноклассником не вяжется. Женщина сказала, что они неделю как переехали, и девочка ещё не знала его новый адрес.

– Саджигурда! – Тагир вырвал раскрасневшиеся клёцки из рук шефа и откланялся официантке, – Раисат, будь добра ещё чекушку, а то вот клиенту не хватило.

– Я тебе сейчас выговор накатаю. Рая, перо и чернила.

– В нерабочее право не имеете, нашальнике.

Адиль понял, что сегодня любые попытки достучаться до следственных хромосом сотрудника могут идти курить. Спрыснув коньяком очередную картинку, следователь зашаркал к балкону. Внизу непропорциональным пейзажем раскинулись перья родных кварталов. Он знал, что его доводы вряд ли хоть как-то сподвигнут комитет передать дело в уголовку, но ясно почувствовал, что закроется оно не так быстро.

3

В домашнем интерьере Саида ещё с последнего курса перешла на минимализм. В квартире не было ни одной вазы, керамической зверушки или магнитика. В единственной комнате помимо кровати и комода с телевизором стояли два стула со стопками «Судебного вестника». Пластиковая этажерка для обуви напротив ванной, где висело единственное зеркало, служила стеллажом для полотенец, тапочек и двух сетевых фильтров. После душа она зашла на