— Василий не мог! Он же кот! — возмутилась я, но тут же пожалела об этом.

Василий упорно молчал, продолжая выдавать милоту единственным глазом, повиснув безвольной тряпкой в руках незнакомца. Весь его вид говорил о том, что он совершенно не при делах!

— Простите, но он не просто кот! Ваш Василий огромный кот. У Фифи ободран нос, и она лишилась любимого лакомства — косточки.

И не поспоришь — порода. Мой Василий — мейн — кун, правда, без родословной. Такой кот даст фору иной псине. Но, простите, как незнакомец назвал свою собаку?

— Фифи? — переспросила изумленно.

Господи! А на вид такой брутальный мужчина! И что же там за собачка? Овчарку, к примеру, так не назовешь! Наверное, какое-нибудь замученное, дрожащее существо на тоненьких лапках, с вечной тоской в глазах. У такой мелочи косточку отобрать для моего кота как хвостом об асфальт.

Мужчина поморщился, но пояснил:

— Фифи — Чихуахуа. Жена собачку так назвала. Бывшая. При разделе имущества собака выбрала меня.

Я бы тоже его выбрала! Куда-то мои мысли не туда свернули. Сделав над собой усилие, оторвала взгляд от губ незнакомца и поняла, что он тоже завис, разглядывая мое лицо. Его серые глаза потемнели, став почти черными, как грозовое небо. Красивый зараза: волевой подбородок с ямочкой, прямой нос с небольшой горбинкой, волосы, как вороново крыло — все, что мне нравится в противоположном поле, причем оптом. Комбо!

Отмерла первой.

— Спасибо за кота. И извините. Надеюсь, он не сильно поранил вашу собачку?

— Мрр-р-р, — вдруг затарахтел в моих руках обидчик маленьких собачонок.

— Я куплю Фифи новую косточку.

— Не стоит. У нее все есть.

— Еще раз, извините!

— Всего доброго, — внезапно попрощался мужчина, кинув взгляд на дорогие часы.

«Как вас зовут?» сказала уже двери, закрывшейся перед моим носом. Не очень-то и хотелось! Ну, да. Кому я вру? Хотелось и очень. И не только имя узнать, но и какие на вкус его губы. Спокойствие! Главное не влюбиться. Где он с Фифи и где мы с Васькой? Такие мужчины на простушек вроде меня внимания не обращают. Все забыла. Забыла, я сказала! Мне бы с текущими проблемами разобраться. Интересно, когда муж придет? Надоело каждый раз пинать его чемоданы, проходя по коридору, весь проход загораживают!

— Мряу, — прохрипел не своим голосом кот, напомнив о себе, и вырвавшись из моих рук, понесся на кухню.

«Он же голодный!» — вспомнила я и помчалась догонять Василия, спешащего к своим мискам. Правильно: любовь — любовью, а обед по расписанию!

Насыпав коту сухого корма, решила позвонить маме. Как же я соскучилась по Аленке! А эта егоза домой возвращаться не торопится. Только бы со мной осталась. Ну, как я ее отдам, если пять лет вместе живем? Ее мать умерла, она ее не помнит совсем, а к отцу относится покровительственно — снисходительно, но по-своему любит. Василий, к слову, не заслуживает такой замечательной дочери! Играть ему с ней не интересно, гулять — не допросишься. Весь его отцовский долг состоит в том, чтобы отвезти Аленку к одной из бабушек.

— Здравствуй, мама.

— Это не мама, это я, твое солнышко! — ответили в трубке задорным детским голоском.

— Привет, любимая! Как у вас дела?

— Изумительно! — выдала дочь. С недавних пор, это любимое Аленкино слово. — Мы с бабушкой Еленой ходили сегодня окультуриваться в театр.

— Ну, и как? Сильно окультурились?

— Спрашиваешь! А после театра я развела ее на Макдональдс.

— И тебя согласились накормить вредной пищей?

— Я умею быть очень убедительной! — хихикнули в трубку. — По секрету — спектакль был отстойный, и бабуля сама несколько раз засыпала во время представления!

— Котенок, я бы хотела забрать тебя сегодня.

— Бабушка расстроится.

— Расстроится,- согласилась я, особенно после известия о нашем с мужем расставании. — Хочу вам кое-что сообщить….

— Приезжай, я соскучилась, — голосок дочки погрустнел. — Вы с папой поссорились?

Вот откуда? Интуиция?

— Он от нас ушел?

— Милая мне жаль.

— Так и знала! Слышала, как он с какой-то Котей по телефону разговаривал, но тебе не хотела говорить, чтобы не расстраивать! Простишь?

— Да.

— Но ты же меня не бросишь, мусечка?

— Никогда! Обещаю. Я так тебя люблю, радость моя.

— И я тебя, мамочка!

После разговора с дочкой, на глаза навернулись слезы. Девочка моя! Ей будет трудно. И моя мама будет переживать, а у нее давление. Правда, она никогда Василия не жаловала и была против нашей свадьбы. Лишь недавно, когда умер мой отец, Аленка стала скрашивать ей одиночество. Из-за нее она готова была примириться с "непутевым" зятем.

Такси приехало быстро. Заскочив по дороге в супермаркет, через час я уже открывала калитку родного дома.

— Мусечка приехала! — выскочила ко мне Аленка и бросилась на шею.

На крыльцо выглянула мама. Ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять мое состояние.

— Проходи, что у двери топтаться. Здравствуй, дочь.

— Привет, мамуль. Ты сегодня чудесно выглядишь, — решила подсластить горькую пилюлю и ничуть не слукавила.

Мама уже оправилась от потери близкого человека и выглядела как всегда настоящей леди, возраст которой определить невозможно. Она не признавала халатов и растянутых футболок дома, только платье и домашние туфли на низком каблучке. Всегда идеальная: прическа, легкий макияж и безупречный маникюр. Ничего общего со мной — миниатюрная блондинка с голубыми глазами. Я же внешностью пошла в отца — выше среднего роста с кудрявыми волосами глубокого каштанового цвета, большими зелеными глазами и с легкой россыпью веснушек на лице. И вовсе не рыжая! И не ведьма! А то находятся, время от времени, особи мужского пола, делающие сомнительные комплименты моей внешности.

— Не подлизывайся, Евгения, выкладывай, что у