Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джек, Док и Реджи, «Храм вампиров»,
Фу Манч, Лонг Джон Сильвер, Том Микс и Бак Джонс,
«Илиада» и «Одиссея», Супермен и Зеленый шершень,
Джек Армстронг, Всеамериканский парень, Горбун из Нотр-Дама,
Гунга Дин, Кинг-Конг, «Страна Оз»,
Мистер Хайд и «Призрак Оперы»,
«Морской волк», капитан Немо, «Моби Дик»,
Бэтмен и Робин, Блэк-кантри, Теодор Старджон, «Уши Джонни Медведя»,
Ретт Батлер и Сверчок Джимини,
Мэтью Арнолд, Роберт Фрост и «Человек без лица»,
«Какая Сумасшедшая Вселенная»,
Данте, доктор Лао, Дик Трейси,
«Панч», Бессмертный Лжец, «Девушки в летних платьях»,
Человек в железной маске,
Марко Поло, «Марсианские хроники»,
«Буги» и «Мальтийский сокол»,
Флэш Гордон, Принц Вэлиант, Сумасшедший кот, «Танец мертвецов»,
Томас Вулф,
«Единорог в саду»,
Хэммет и Чандлер, «Ты ставишь на черное, а выпадает красное»,
«Папа: Хемингуэй», Микки Спиллейн, моряк Попай, «Фантазии на ночь»,
«Алмазная гора», «Кровавая Свадьба в Чикаго», «Красавица и чудовище»,
«Сорвиголова», «Утренний дозор», «Долгая громкая тишина»,
Даг Фэрбенкс, Эррол Флинн и «Полицейские из Кистоуна»,
Тарзан и «Земля, забытая временем»,
Том Свифт, Гекльберри Финн и Оливер Твист,
«Гражданин Кейн», Синдбад, «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»,
Али-Баба, братья Маркс, «Опасный Дэн Макгрю»,
«Бобовый стебель»,
«Одинокий рейнджер», «Маленькая сирота Энни», «Торговцы космосом»,
«День, когда Земля остановилась»,
«Разбойник»,
Казань, Машина времени, «Не плачь за мной», «Полуночный капитан», «И гаснет свет»,
Шеклтон, «Терри и пираты», «Ричард Львиное Сердце», «Крысы в стенах»,
«Самая опасная игра»
«Лил Абнер», С. Дж. Перельман, «Смоки Стовер»,
Семь гномов и Мэдрейк Волшебник,
Били Кид, Джеронимо, Стивен Винсент Бене, «Дом Ашеров»,
«Собака Баскервилей», «Корабль Иштар»,
Робин Гуд, Томми Удо, «Лицо со шрамом»,
Фредерик Шиллер Фауст, пишущий под псевдонимами Макс Брэнд, Эван Эванс, Джорж Чаллис и многими другими,
научно-фантастические журналы «Astounding Science Fiction», «Amazing Stories», «Fantastic», «Startling Stories, «Unknown», «Galaxy», «Weird Tales», «Planet Stories», «Black Mask», «Magazine of Fantasy and Science Fiction»,
Райслинг, Слепой певец космических дорог,
и с огромной любовью – «Зеленые холмы Земли».
Предвестниками Малой Войны стали беспорядки, устраиваемые студентами в середине тысяча девятьсот шестидесятых годов, в ходе которых они организовывали сидячие забастовки и выходили на демонстрации, испытывая себя на прочность. В семидесятые годы возраст семидесяти пяти процентов населения Земли не достигал двадцати одного года, в восьмидесятые их было уже семьдесят девять и семь десятых процента, в девяностые – восемьдесят два и четыре процента, а в двухтысячном году не осталось никого старше двадцати одного года.
10
Она убегала. Волосы спутались, лицо было исцарапано и опухло, из разодранного колена сочилась кровь – поранилась, когда перелезала через стальное ограждение. В боку кололо от быстрого бега. В ярком свете полной луны мелькали тени, преследуя друг друга. Когда она переплыла реку? Вчера или позавчера? Где она сейчас? Она не знала. Справа по краю разбитой асфальтовой дороги тянулось ограждение из металлической сетки. Вдали виднелась площадка с качелями. Вероятно, промышленные ясли Стоунхем или Санрайз. Может, и ее ребенок там?!
Она свернула налево, в сторону зданий, идти приходилось в темноте. Уткнувшись в высокий забор, она двинулась обратно. Нужно вернуться, попробовать снова переплыть реку. Вот только бы передохнуть. Стоп! Она замерла. Впереди мелькнула тень. Песочный человек! Глухой крик вырвался из груди, вспыхнула паника, дрожь пробежала по телу. Напрягшись, она ухватилась за забор, цепляясь ногтями за нетесаные доски, попыталась перелезть через него – ничего не получилось. На секунду, которая длилась вечность, она застыла, силясь заставить себя все-таки преодолеть преграду, однако тело стало ватным и не слушалось, внутри словно что-то оборвалось. Обессиленная, она опустилась на землю и, съежившись, уставилась на угольно-черный цветок на правой ладони. Ее «часы жизни», цвет которых менялся каждые семь лет. Еще несколько дней назад цветок был кроваво-красный, семь лет назад – цвета электрик, а четырнадцать – солнечно-желтый. Сейчас ей двадцать один, и цветок стал матово-черным – черная метка, знак Вечного сна и смерти.
Фигура, озаряемая лунным светом, медленно двинулась в ее сторону. Но она, не отрываясь, смотрела на ладонь – здесь было все: ее прошлое и будущее, страхи и надежды. Вся прожитая жизнь – в этом маленьком цветке на ладони. Как она могла поверить в Убежище, поверить в то, чего не существует? Сумасшедшая! Почему она не приняла сон, как все остальные?
Темная фигура в черной накидке уже стояла возле нее, но она так и не подняла взгляд. Она не пыталась просить пощады – бесполезно. Вместо этого она представила, что находится далеко отсюда – там, где она не была вне закона, не была осуждена на смерть, напугана и опозорена, где не велся счет времени. Мысленно она перенеслась в Убежище на безветренный луг с прозрачным ручейком. Опомнившись, она осознала, что пытается нащупать вибронож, спрятанный под изодранной одеждой. Но откуда такое безудержное желание воткнуть его себе в грудь, прямо в сердце? Через мгновение все стало ясно – на нее был направлен пистолет, темно-синий ствол ослепительно блестел в лунном свете. Она увидела бледное лицо песочного человека, его глаза и палец на спусковом крючке. Умная пуля! Последнее, что она услышала, – мягкий выстрел, последнее, что она почувствовала, – затяжная агония. Снаряд пронзил ее, обжигая все внутри, разрывая на мелкие кусочки.
Логан устал, а юноша, сидящий рядом с ним, все не умолкал.
– Понимаете, гражданин, никому из нас не удается получить максимум от жизни. Путешествия, девчонки, удовольствия – нереально успеть насладиться всем. Вот и я не успел. Да, мне хотелось бы дожить до двадцати пяти, тридцати, безусловно. Но этого не случится, и я готов смириться, я ни о чем не жалею. Я не жалею о том, что моя жизнь заканчивается. Отведенное мне время я прожил хорошо. Сойер не нытик, чтобы жаловаться.
Он говорил без остановки, так было легче. Не раз Логан сталкивался с людьми, которые занимали свои последние часы болтовней, лишь бы не думать о том, что их ждет.
