И там, в зеркале, Меган тоже изменяется.

Однажды мама спросила у Терезы:

— Помнишь, я тебе говорила, что когда-нибудь мы уедем в Америку и будем там жить?

— Да, помню.

— Ну так вот, теперь это будет скоро, совсем скоро. Недели через две или что-нибудь в этом роде. Ты рада?

— А папа тоже поедет с нами?

— Конечно, ведь это же все из-за него, из-за его работы.

— А Меган?

— Ну конечно же, Меган поедет с нами, — улыбнулась мама и обняла ее еще крепче. — Неужели ты думаешь, мы ее оставим?

— Конечно нет, — сказала Тереза и взглянула через мамино плечо на дверной проем, где стояло зеркало.

С этого места Меган не было видно, но она точно была где-то там.

Через несколько дней, когда родители по сотому разу обсуждали отъезд в Америку — что время совсем поджимает, а сколько еще дел не сделано, — Тереза надолго осталась в спальне одна. Весь ковер был завален игрушками, но они ей уже надоели. Тогда она взглянула на дверь и увидела там Меган. Судя по недовольному скучающему лицу, ей тоже все надоело; обе девочки начинали осознавать, что приходит пора, когда их общий воображаемый мир не сможет больше заслонять реальность.

Когда Меган отвернулась, Тереза тоже отвернулась и подошла к родительской двуспальной кровати, накрытой тоненьким, сдержанных тонов стеганым одеялом, которое мама сшила сама на прошлой рождественской неделе. Тереза залезает на кровать и несколько раз подпрыгивает на тугих пружинах, но и эта привычная забава не сильно ее радует. Она начинает сомневаться, а правда ли Меган переедет вместе с ними в новый американский дом.

Тереза оглядывается на зеркало, но так как кровати там не видно, то и Меган тоже не видно. Она ощущает, что ее маленький мир катастрофически сужается, что ограда, отделяющая его от мира большого, стягивается как петля.

Позднее, после обеда, она возвращается к кровати, все так же полная тревоги и беспокойства. Папа сказал, что послезавтра он улетает во Флориду и что они с мамой последуют за ним через пару дней. Меган подходит к зеркалу; судя по несчастному лицу, она тоже боится возможного расставания. Посмотрев с минуту друг на друга, девочки поворачиваются и расходятся.

С папиной стороны кровати, которая не к стенке, а в комнату, есть низенькая тумбочка с выдвижным ящиком; года два или три назад папа велел Терезе никогда его не открывать. Тереза знает, какая интересная вещь там лежит, но никогда еще не нарушала запрет.

Теперь она открывает неглубокий ящичек и осторожно дотрагивается до лежащего там пистолета. Она трогает его еще раз, щупает кончиками пальцев холодную вороненую сталь, а затем берет пистолет двумя руками и медленно, с трудом поднимает. Тереза знает, как следует держать оружие, потому что папа ей как-то показывал, но сейчас ее мысли только о том, какая же она тяжелая, эта штука. Ее маленькие ручки едва справляются с непосильным для них весом.

Это самая восхитительная вещь, какую она когда-либо держала в руках, самая восхитительная и самая страшная.

Дойдя до середины комнаты, Тереза кладет пистолет на стул и смотрит в зеркало. Меган стоит рядом с таким же стулом, лицо у нее печальное, как и все последние дни.

На стуле, который у Меган, пистолета нет.

— Посмотри, что у меня есть, — говорит Тереза, а затем, сообразив, что Меган ничего не видно, берет пистолет со стула и вскидывает его повыше.

Она направляет пистолет прямо на свою близняшку, через узкое пространство, их разделяющее. Она ощущает в комнате какое-то движение, неожиданное появление кого-то большого, взрослого, ощущает и непроизвольно дергается. Раздается оглушительный грохот, пистолет вылетает у Терезы из рук, больно выламывая ей пальцы, а там, за воображаемым зеркалом, резко обрывается маленькая, сотканная из фантазий жизнь.

Прошло тридцать пять лет.

Через восемь лет после возвращения в США отец Терезы, Боб Граватт, гибнет в автомобильной катастрофе, происшедшей на автостраде 24 в Кентукки, неподалеку от его авиабазы. После этого ужасного происшествия Терезина мать Абигейл переезжает в Ричмонд, штат Виргиния, и некоторое время живет с родителями Боба. Это решение является для всех для них вынужденным, и ничего хорошего из него не выходит. Абигейл начинает пить, залезает в долги, регулярно ссорится с родителями Боба и в конце концов вторично выходит замуж. Теперь у Терезы есть двое единоутробных братьев и единоутробная сестра; они ее, мягко говоря, недолюбливают, она их — тоже. Не трудно понять, что такое положение вещей не доставляет особой радости ни Терезе, ни ее матери. Подростковые годы Терезы проходят в нездоровой, постоянно накаленной обстановке.

По мере превращения Терезы из подростка во взрослую девушку сумбур в ее эмоциональной жизни только усиливается. Она проходит через ряд жестоких разочарований, неудачных романов и переездов, совсем отчуждается как от матери, так и от отцовской семьи; довольно долгое время живет не расписываясь с кошмарно закомплексованным, отрицающим все и вся человеком, который быстро и целеустремленно спивается. Далее следует еще более долгий период, когда Тереза снимает квартиру на пару с другой молодой женщиной; в конце концов она узнает о муниципальной программе финансовой помощи студентам, желающим закончить образование.

С этого момента начинается ее настоящая взрослая жизнь. Тереза прилежно учится, подрабатывая попутно секретаршей. Через четыре года, получив степень бакалавра по информатике, она находит себе весьма приличную работу в одном из подразделений министерства юстиции.

Еще через пару лет она выходит замуж за сосолуживца по имени Энди Саймонс, и брак их оказывается вполне удачным. Год за годом Энди и Тереза живут в полном согласии, почти не ссорясь. С детьми они не торопятся, потому что увлечены работой и вкладывают в нее все свои силы. Два государственных жалованья делают их людьми вполне обеспеченными; они позволяют себе проводить отпуск в дорогих зарубежных поездках, начинают собирать антиквариат и картины, обзаводятся несколькими машинами, устраивают многолюдные вечеринки и, как завершающий штрих, покупают в Вудбридже, штат Виргиния, просторный дом с видом на Потомак. А затем все счастье Терезы внезапно рушится: жарким июньским днем Энди едет на задание в небольшой, расположенный на «сковороднике» Техаса городок и гибнет от пули взбесившегося маньяка.

Прошло восемь месяцев, но она так и не оправилась. Нестерпимая горечь внезапного вдовства многократно усугубляется дикой бессмысленностью гибели Энди и неспособностью министерства юстиции предоставить ей хоть сколько-нибудь серьезную информацию относительно обстоятельств этой гибели.

Ей уже сорок три года. Со дня, когда умерла Меган, прошла треть столетия; при взгляде назад эти годы сближаются, складываясь в резюме ее прошлой жизни, в пролог к чему-то иному, чего она не хочет. Все, что было, закончилось тяжкой утратой. Терезе остались щедрые выплаты по страховым полисам Энди, три машины, большой, гулкий дом, в каждом углу которого таились непрошеные упреки и драгоценные воспоминания, работа, охотно предоставившая ей длительный отпуск по семейным обстоятельствам, и дружное сочувствие всех коллег, знакомых и незнакомых.