в унитаз и рядом на коврик. «Да блииин, что же теперь делать», — заскулила Лиза. Сначала она была в небольшом шоке, но потом решила убрать следы своего преступления. Набрав в ведро воды, и взяв половую тряпку, девочка неумело стала смывать суп с коврика в туалете. Суп вроде смылся, но коврик был такой мокрый, хоть выжимай. И Лиза решила высушить его феном, но через полчаса поняла, что это бесполезно. В надежде, что он высохнет к маминому приходу, она решила помыть кастрюлю.

В пятнадцать часов Лиза вспомнила, что в морозильной камере лежит целый пакет с мороженными, которые они покупали с папой. И решила одно съесть. Скорее всего, мама не вспомнит, сколько их там было. Выбрав клубничное мороженное в шоколаде, она опять села на стул около окна. Ей в голову пришла мысль о том, что надо учить стихотворение, но тут позвонила подруга и они целый час проговорили по телефону.

В шестнадцать часов двадцать минут пришла мама. Она открыла дверь своим ключом и застала дочь, сидящую у окна и болтающую по телефону.

— А я смотрю, тебе полегчало? — женщина поставила на стол пакет с продуктами.

— Всё, Даш, пока! У меня мама пришла! — Лиза быстро убрала телефон. — Да, мне уже нормально. А ты почему так рано?

— Отпросилась пораньше уйти с работы. Сказала, что ты приболела. Не только же тебе прогуливать. А ты что, не рада меня видеть?

— Рада, — Лиза подошла к маме. — Что купила? — она заглянула в пакет.

— Тебе ничего! Это папе завтра на обед сардельки, сейчас сварю макароны. А тебе поставлю вариться рисовую кашу.

— Я не хочу кашу, — Лиза грустно посмотрела на сардельки.

— Даже и не думай, — женщина убрала пачку с колбасками в холодильник. — На этот раз жесткая диета!

— Ну маааааммм….

— Не мамкай! Стих учила?

— Да, — зачем-то ответила Лиза.

— Тогда слушаю.

Лиза пыталась вспомнить единственную строчку, которую прочитала, но не могла.

— Ясно, — грустно сказала мама, — ничего ты не учила.

— Я учила! — крикнула Лиза. — Просто забыла.

— Так иди и повтори, я же не запрещаю. Хочешь, принеси учебник сюда, я помогу.

— Нет, я сама.

Открыв учебник, девочка пыталась запомнить хоть что-то, но строчки никак не оседали в голове. Через десять минут её позвала мама, и выйдя в коридор Лиза поняла, что мама зовёт её из туалета. Он заглянула за дверь, а в голове уже придумывала варианты, почему коврик мокрый.

— Что здесь произошло? — женщина сидела на корточках в туалете и трогала коврик.

— Я разлила воду, — полушепотом произнесла Лиза.

— А что ты делала водой?

— Хотела помыть полы, но мне стало плохо, и я передумала.

— Интересно, — мама подняла с пола длинную макаронину и показала дочке. — А это что? Добавляла лапшу вместо средства для мытья полов?

— Нет…., — Лиза не знала, что сказать.

— Дочь, а если честно, что делала?

— Мамочка, я говорю правду, — Лиза начала всхлипывать.

Женщина вышла из туалета и направилась на кухню. Она открыла холодильник и не обнаружила кастрюлю с супом.

— А где же суп? — спросила она у дочери.

— Понимаешь, ко мне зашли друзья со школы и мы все вместе поели. Вот он и закончился.

— Скажи честно, что ты сделала с супом? Тебе он не понравился, и ты его вывила в туалет?

— Нет.

— Лиза, я не буду ругаться.

— Я говорю правду! Почему ты мне не веришь?

— Потому-что ты очень часто врешь доченька.

— Но сейчас я не вру.

— Ладно, будь по-твоему. Неси учебник, пока сварятся макароны, будем учить стих. Видимо ты его просто плохо выучила.

— Почему? Я просто…

— Я ничего не хочу слышать, — оборвала её мама, — неси учебник! Нам скоро собираться к врачу.

В ближайший час Лиза пыталась запомнить отрывок из «Бородино», но давалось ей это с трудом. Она все думала про врача, и что он ей скажет. И вот в восемнадцать часов они с мамой зашли в кабинет к усатому, темноволосому врачу. Он долго расспрашивал, где и как часто болит у Лизы живот. Потом положил её на кушетку и стал давить на живот. Лиза пару раз ойкнула для приличия, чтоб врач не догадался, что она врёт. Но тут же пожалела об этом, так как боялась глотать трубку. После осмотра мама попросила дочь выйти в коридор, а сама осталась с врачом. Через пять минут мама вышла и озвучила диагноз.

— Что могу сказать… Нам предстоит серьёзное лечение, но для начала сдадим анализы и сделаем ФГДС.

— Нет, — Лиза расплакалась.

— Да, Лиза, это все серьёзно. Нужно выяснить простой гастрит у тебя или язва желудка. В любом случае нам предстоит лечение и полугодовая диета.

— Какая диета? — слезы катились по щекам девочки.

Серьезная диета. Никаких чипсов, кириешек, газировок, острого, кислого и жареного. Придется потерпеть.

— Мама, ну пожалуйста, не надо трубку и диету. Я тебя обманула, у меня не болит живот, я просто не хотела в школу и поэтому всегда обманывала. Пожалуйста, мамочка!

— Доченька, — женщина нежно обняла дочь за плечи. — Дело в том, что я не знаю, когда ты говоришь правду. А может, ты сейчас специально говоришь, что врала про живот, для того, чтобы не сидеть на диете и не делать ФГДС?

— Я не вру, честное слово, — она ладонями вытирала слезы.

— А это мы узнаем, когда пройдем обследование. Другого выхода у меня нет, прости. Талончик у нас через неделю, а пока диета, — женщина встала и протянула руку дочке.

— Ну блиииинн… — Лиза взялась за мамину руку и тяжело вздохнула.

— Понимаешь в чем дело, доча? За ложь рано или поздно придётся расплачиваться. Она всё равно всегда всплывает. И люди вокруг перестают тебе верить. Если ты меня обманывала, и живот у тебя не болел, то считай, что это обследование, твое наказание за ложь. А если живот у тебя всё-таки болит, а сейчас ты просто боишься глотать трубку, то хорошо, что я не слушаю тебя. Потому-что болезни надо лечить вовремя.

Лиза очень внимательно слушала маму, и думала о том, что будет очень стараться говорить правду. Ведь её никогда не ругали дома за разбитую кружку, испачканную одежду или двойку. Но почему-то она всегда придумывала всякие небылицы и старалась доказать, что все произошло не по её вине. А зачем? На этот вопрос она себе ответить не могла.