тёмными силами, как вы поддаётесь ведьминым уловкам, попадаясь в дьявольский капкан и предавая Его.

Голос инквизитора был полной противоположностью внешности. Бархатистый, с лёгкой хрипотцой, даже в крике он был приятен уху. Он говорил чётко, но не тараторил, а мелодично переходил от слова к слову, проникновенно донося слово Божие и до ближайших, и до самых дальних рядов.

Судья отвернулся от женщины и подошёл к солдатам. Несколько секунд он молча смотрел на догорающий костёр.

– Жители Шербейла! – сказал он так громко, как мог, – Уже не первый год я служу Богу в его борьбе с еретиками. Сотни! Тысячи ведьм и колдунов были разоблачены и очищены в Священном огне. Сегодня ещё одна приспешница прошла через очищение! Она очаровала, обманула, опоила вас и ваших детей отравой – в её хижине было найдено великое множество запретных трав и приспособлений для зельеварения. В ходе допроса она сразу созналась в своих деяниях. Но это не всё!

Инквизитор махнул кому-то рукой. Послышались басистые крики. Со всех сторон площадь окружили солдаты. Они перекрыли все проходы и проулки так, чтобы никто не смог улизнуть.

– Методы наши становятся всё более точными, – продолжал он, – И сегодня вступает в силу новый указ, одобренный самим Папой! Он гласит, что все женщины и мужчины, имеющие огненный цвет волос, а также другие внешние признаки, присущие ведьмам и колдунам – все они подозреваются в причастности к сатане! Вы сами станете свидетелями дерзости и злобы, переполняющей гниющие души этих отродий. Я вижу их, я знаю, что они здесь, что они наблюдают. Так покажем им милость Господню. Стража, организуйте очередь по одному человеку! Приступим!

Люди отпрянули от костра и стали жаться друг к другу и к стенам домов, обрамлявших округлую площадь. Кое-кто решался схватить солдат за щит или протолкнуться между ними, но тут же отлетал назад, получив сильный удар.

– Ну же! Кого вам бояться, если ваша совесть чиста? От кого вы так шарахаетесь, если на Божьем суде вам не в чем признаваться? – инквизитор пошёл к толпе. Стражники двинулись за ним, но он остановил их жестом руки, – Подойди ко мне, девочка, ты же хотела узнать, что с моим глазам, вот, посмотри на него поближе.

Мать девочки прижала своё дитя ещё сильнее, но инквизитор буквально вырвал его из рук. Он внимательно осмотрел её волосы, руки и ноги, повертел её, словно куклу, а затем нелепо кинул обратно в руки матери. Девочка дрожала, но не издала ни одного звука.

– Вот видишь. Всё в порядке. А теперь вы! – он указал на мать девочки.

***

Прошло несколько часов. Те, кто не вызывал подозрений судьи, уходили с площади через сформированный солдатами коридор. Однако, были и те, кому повезло меньше. Два мужчины с рыжим цветом волос, одна старушка с огромным горбом и обнаруженными при ней высушенными цветами вербены. Ещё было несколько женщин, среди них и мать девочки, которую инквизитор осмотрел первой. «В вас слишком много страха, – сказал он ей, – Возможно, вам есть чего бояться».

Всех этих людей тщательно допросили, а затем отправили в противоположную сторону – туда, где над домами высился замок, в подвалах которого и творился суд святой инквизиции.

Один за одним люди продолжали подходить к инквизитору. До этого все они были похожи в скрываемом сочувствии, сейчас же разительно отличались в том, как страх брал верх над их разумом и телом. У некоторых из них пропадал голос. У других подкашивались ноги или случался обморок. Всё это могло вызвать подозрение, но сдерживаться не было сил.

К сожалению, людская натура порой подобна волчьей стае, в которой слабых ни во что не ставят. Чтобы не загрызли тебя – накинься на хилую особь, покажи всем, что её можно обидеть, унизить, убить вместо себя. И не заботься о том, что в другой раз на её месте можешь быть ты. Главное, что сейчас ты будешь жив, человек. Ведь так?

Вопросом этим никто не задавался. Нужна была лишь искра. И когда её заметили, то в толпе разгорелся фитиль. Он начался где-то поодаль, в конце площади, и постепенно, шипя, шкварча и потрескивая, добирался до центра, где стоял инквизитор. Сначала слов было не разобрать, но затем всё чаще можно было услышать: «Ведьма!», «Она наслала на нас гнев Божий!», «Сжечь её!».

Никакого сочувствия или сострадания в душах и умах этой человеческой массы не осталось. Разжечь костёр так ярко, чтобы утолить голод святого суда, чтобы успокоить этого поборника чистоты – единственное, о чём они если не думали, то явно чувствовали и хотели на интуитивном уровне. На уровне инстинкта самосохранения.

К инквизитору протолкали девушку. На её лице, руках и ногах были ссадины – так яро люди хотели, чтобы её поскорее увидел этот человек, что не чурались царапать, пинать и бить, пока она, хрупкая и миниатюрная, проваливалась сквозь руки и ноги своих соседей, друзей и просто сограждан.

Он медленно подошёл к девушке.

Её волосы были не просто рыжими, они без стыда пылали пошлым красным цветом, заставляя каждого лишний раз перекреститься и опустить взгляд. Если же кто-то осмеливался смотреть на неё дольше, то тут же его пронизывали холодом два моря, два озера, наполненных чистейшей синей водой, покоившихся на её лице. Инквизитор долго пытался разглядеть в её взгляде что-то знакомое, то, что он видел в тысячах глаз до этого – страх. Безмерное жестокое чувство, парализующее все остальные эмоции и желания человека, превращая его в то низшее, в то податливое и покорное, что больше походило на тварь Божию, но никак не на его Сынов и Дочерей. Однако, в ней не было ни капли боязни. Как не было и ничего другого. Взгляд девушки был безмерно пустым, глубоким и невыносимо холодным.

Струйка алой крови текла по её лбу, укрываясь в красных локонах, как лесная речушка, прячущаяся за листвой и ветками. Инквизитор заметил её и, сам того не осознавая, потянулся рукой, машинально желая убрать с этого прекрасного лица следы жестокости и злобы толпы за ней.

– Ведьма! Сжечь её! – вновь крикнул кто-то позади.

Судья опомнился и наотмашь ударил подсудимую по щеке. Она с силой отлетела в сторону, но тут же нашла в себе силы, чтобы встать и посмотреть обидчику в глаза.

Инквизитор подозвал к себе одного из стражников.

– Эту увести в отдельное помещение и не трогать.

Стражник кивнул, жестом подозвал своего сослуживца, и вместе они, взяв под руки девушку, потащили её в сторону замка.

***

В тот день