преступником. Позднее я научился отходить от тех, кто ругал христиан. Я, перестав что-либо доказывать, жил с уверенностью, что хулители скоро обязательно всё поймут и снимут с них все обвинения.

А пока я ждал… Мне хотелось уехать из Бетланет, где был мой дом в те места, где христиане не прячутся и меня смогут окрестить. А главное, я искал возможность купить великую книгу христиан. Я знал, что обязательно найду её и смогу узнать о моём Боге всё, что скрывают мои соплеменники.

У меня было ощущение, что я временно являюсь владельцем сокровища. Была боязнь, что мне придётся с ним расстаться, ведь я только его хранитель. И как долго оно будет на моём хранении, я не знал. Но понимал, что перст святого не может просто лежать здесь всегда. Но кому и куда его отдать?

Однажды, взяв в руки ковчежец, случилось нечто… Я стал как бы слышать какие-то слова, возможно исходящие именно из перста Иакова. Точнее не слышать, а принимать каким-то неизвестным мне способом мысли.

К этому нужно было привыкнуть. Я пробовал много раз, задаваясь вопросом – я что-то слышу или мне просто кажется? И наконец пришла чёткая уверенность: да, со мною говорит душа Иакова через его палец! Ведь это не просто часть его тела, это перст указующий. Он даёт мне направление, куда и во Имя Кого должна быть направлена вся моя дальнейшая жизнь.

Из одного такого «разговора» мне стало понятно, что скоро придёт тот человек, которому я буду должен его передать. Именно он, пока незнакомый мне человек, станет моим крёстным и перенесёт доставшуюся мне ценность туда, где она должна храниться вечно.

Из нашего необычного диалога, казалось, что со мной рядом находится сам Иаков. И я понял, что посланный человек должен обязательно появиться в моей жизни. Как я его узнаю? Этого я не знал, но при очередном «общении» понял, что мимо меня он не пройдёт – ведь он послан ко мне самим Небом, где и жил Иаков. В этом я не сомневался.

Прошло несколько лет. Я ни на минуту не забывал, что посланец должен скоро прийти. Я всматривался в каждого постояльца и в каждого незнакомого человека. Но внутреннего подтверждения, что это именно он, я всё никак не получал. И вот этот день настал…

Ефимий

Я иду по городу Бетланеты. Вот уже полчаса как я вышел из конторы, которая занимается наследственными делами. Меня зовут Ефимий, сын Пимена из Эдессы. Я приехал в этот город вступить в наследство, оставленное мне моим дядюшкой Григорием, братом моего отца. Мне казалось, что наследником бездетного родственника должен быть стать его единственный брат, но дядя решил иначе. И вот я здесь.

Я из христианской семьи. Моё образование всегда волновало родителей. Я изучал как светские, так и духовные науки. Был знаком с трудами Оригена и Григория Богослова. Мне был хорошо известен спор Александритской и Антиохской богословских школ. Сила любви – убеждённости в поисках Бога – Иоанна Златоустого передались и мне. Василий, называемый Великим, который служил своей жизнью и книгами на земле Господу, стал примером для меня на всю дальнейшую жизнь. Ведь то, что он писал, останется на века.

Все полученные знания, впитанные мною, послужили к принятию одного очень важного для меня решения – я буду служить Богу всегда! Внутри рождалось что-то огромное, идущее из таких глубин, которых достичь самостоятельно не возможно. Оно зрело и росло…

О своём решении я умолчал. Отныне моя жизнь принадлежит только Господу.

Родителям нравилась моя заинтересованность богословием. Отец помогал мне находить труды отца Афанасия, Григория Богослова. Мы вместе с родителями бывали на богослужениях.

Эдесскую церковь связывают с Апостолом Фадеем. Нам оставлено величайшее наследие Господа нашего через Его Апостола.

…Это всё Ефимий думал, собираясь в Бетланеты. Внутри юного подвижника жила убеждённость, что главным в этой поездке является не наследство, а что-то другое, очень важное, но пока ему неизвестное. И он был уверен, что это его ближайшее будущее как-то связано с теми духовными истоками, уже зародившимися в нём.

Ефимий очень отчётливо понимал – впереди его ждёт что-то мистически-таинственное. И это нечто поможет его теоретическим знаниям богословского содержания стать практическими.

«Я давно поручил себя Господу, не буду ничего придумывать и фантазировать. Всевышний направит меня и поведёт по нужной дороге. Может, это будет уход в киновлю? Но готов ли я к жизни в монастырском затворе?» Пока никакого решения юноша на принял. С тем он и отправился в город, где было ему оставлено наследство дяди.

Сейчас мои мысли были занятии обыденными и очень простыми вещами – найти себе временное жильё, пообедать и отдохнуть. Увидев вывеску трактира, а рядом постоялого двора, я обрадовался, что искать пришлось не долго. Зайдя в трактир и хорошо пообедав, я обратил внимание на молодого человека, стоявшего в проходе и внимательно за мной наблюдавшего. Оказалось, это был хозяин заведения – парень моего возраста, смуглый и черноволосый иудей. Удивительным были его глаза – именно они делали этого достаточно юного человека не по годам зрелым и мудрым.

Он смотрел, не отводя глаз. И тут мне показалось, что его губы слегка шевелятся, как будто он вёл диалог с кем-то невидимым для меня. После чего он быстро подошёл ко мне.

После приветствия этот человек, назвавшийся Давидом, спросил: «Вы христианин?» Я ответил утвердительно и тут же представился: «Моё имя – Ефимий, я сын Пимена. Мой дом находится в Эдессе».

«Я знаю, что ваш город христианский, а у нас христиане держатся закрыто и не объявляют о своей вере», – сказал он. И добавил: «Мне очень важно поговорить с вами о вещах достаточно серьёзных. Пойдёмте ко мне!»

Давид направился вглубь дома, а я последовал за ним.

Удивительная находка

Мы зашли в жилую половину дома и мой новый знакомый, посадив меня в кресло, начал своё повествование. Он рассказывал о своём походе на площадь, о казни Иакова и, самое главное, о персте святого мученика, как бы случайно упавшего к нему под ноги.

Давид, рассказывая, поднёс ко мне большую шкатулку. Открыв её, я увидел содержимое: внутри лежал человеческий палец. Глядя на удивительную находку Давида, я проникся его переживаниями и в то же время увидел всё своими глазами. Это не был сон, однако увиденное мною событие, произошедшее давно, предстало передо мною в