сначала мне надо было выяснить, будет ли он работать, или придется что-то паять, или, наоборот, выпаивать.

Наконец, работа подошла к концу. Я посмотрел в седьмой раз фильм «Иван Васильевич меняет профессию», и отправился спать, чтобы утром испробовать созданную мной машину времени и пространства — на мышке, которую мне еще надо было поймать. Где-то в и моем дворе жила мышиная семейка, мне надо было одну поймать и уговорить ее стать испытателем моего, страшного на вид электронного блока. Мыши перебегали предо мной двор каждое утро, когда я проходил в огород, но в этот день они спрятались — словно чувствовали, что их ждет. Никто не хотел рисковать своей единственной мышиной жизнью, даже за вкусный кусочек сыра.

Я прождал мышку несколько минут с этим сыром, но потом разочаровался и пошел в огород: уговаривать воробьев, чтобы они приняли участие в испытаниях. Они даже и слушать меня не стали — как только подошел к кормушке, они все улетели. «Что же мне делать?», подумал я, — испытывать на себе это изобретение я не был готов — ведь это очень опасно, быть испытателем…

В этот момент на крыльцо вылез, потягиваясь, кот Кузя. Он выспался после ночных похождений, и искал меня, чтобы потребовать завтрак. Это был настоящий испытатель в душе, и не зря в это утро он попался мне на глаза — наверное, он просто мечтал испытать мое изобретение. Я поднял его и понес на кухню — прямо к его блюдцу. Налил туда молока и положил рядом кусок колбасы. Когда он все съел, мы вместе пошли в мастерскую, — вернее пошел я, а Кузя ехал на испытания на моих руках.

Он не любил бывать в мастерской — там всегда было прохладно и пахло растворителем, краской, маслом и канифолью. Любимое его место летом было на диване, или на поленнице в огороде, — там он дремал и махал лапой на отчаянных воробьев, которые летали у него под носом. А зимой он всегда на ночь устраивался на постели, в моих ногах, и когда я не мог повернуться на бок, мне приходилось его сгонять. Он сидел рядом с кроватью и ждал, когда я усну, чтобы снова залезть на теплую и мягкую кровать — до самого утра. Сейчас ему придется за все заплатить — за еду, за ласки и за сон на моей постели.

Большой клетки у меня не было — ведь я рассчитывал на маленькую мышь, но вспомнил, что дрова в баню я таскал в большой корзине, которую сделал отец из алюминиевой проволоки. По дороге я захватил эту корзинку, посадил туда Кузю, и мы зашли, наконец, с будущим испытателем, в мастерскую. Я поставил корзинку с Кузей на стул, закрыл ее крышкой, потом включил рубильник на стене и щелкнул тумблером на панели. Пока электронный блок разогревался, я достал два провода с крокодильчиками на конце и подсоединил к клетке. Все было готово.

На всякий случай я попрощался с котом, смахнул слезу и нажал кнопку. Он мяукнул в ответ, и пропал, — отправился на несколько сотен лет в будущее. Для того чтобы мне потом было узнать, где он побывал, как его встретили, и что он увидел, я нацепил на его ошейник с его именем маленькую видеокамеру. В будущем он должен пробыть целый час, а потом вернуться, в эту же корзинку. Пока он там ходил по гостям и осматривал окрестности, я успел попить чаю с блинчиками из кабачков с грушевым вареньем, покурить в кресле, под яблоней и немножко поволноваться за кота.

С часами в руках я устроился перед корзиной и стал ждать. Когда секундная стрелка остановилась, в корзине появился Кузя. Он прибыл минута в минуту. Я выключил питание электронного блока, отсоединил крокодильчики, снял крышку и вытащил из нее первого испытателя — Кузю. Он не сопротивлялся, только мяукнул, когда я спросил у него, где он был, и как его встретили в будущем. Но он не стал отвечать, только махнул лапой.

На шее у него, кроме видеокамеры была цепочка с мерцающим алым цветом медальоном, а на ошейнике вместо одной таблички, где было его имя, появилась еще одна. На ней было написано «мышиный король». Мы с ним пошли в дом — смотреть на компьютере записи видеокамеры. Когда запись загрузилась, на экране стали видны разрушенные небоскребы на фоне ярко зеленого неба. Людей не было видно — там были одни мыши, которые собрались перед объективом видеокамеры.

Дальше шли записи богато уставленного дома, с многочисленными обитателями — мышами, и, как я понял, там проходило торжественное собрание, на котором чествовали Кузю. Одна старая мышь подошла совсем близко, и в лапах у нее была та самая цепочка, которая была у Кузи на шее.

Мне стало понятно, что людей на нашей планете уже не было, остались лишь одни мыши, и мне жалко было к этому привыкнуть. Предстояло удостовериться в этом самому, и мы с Кузей запланировали эту поездку на следующий день.