в беспошлинную зону Медыни могут привести к оздоровлению экономики региона, вынесению в соседние области военного и химического производства, на чем особенно настаивают «зеленые» из ФРГ. Для сохранения колорита города Медыни предполагается полностью сохранить его в нынешнем виде: сараи, дворы, дома, палисадники, скотина, овраги. Именно в этой баснословно трудной задаче — реставрировать и законсервировать современный советский райцентр для потомков — видит свою главную задачу всемирно известная смешанная англо-голландская компания «Шерл», прославившаяся реставрацией пирамид в Египте. Создать суперсовременный город-отель, целиком вывести под землю коммуникаты, электронику, связь и вместе с тем полностью сохранить покосившиеся домишки, поленницы, сортиры; бар в здании старинного собора, крашенного в розовый цвет; помойки; облупившуюся штукатурку; универмаг на углу и памятник Ленину в скверике; вечно закрытый на замок хозмаг и милицию с милиционером на мотоцикле у входа — и вместе с тем наполнить все это современной и комфортабельной начинкой — такая задача в мире еще никем не ставилась. Это выводит нас на разговор о том, как личность Кудельникова Николая Ивановича влияет на цивилизацию в целом. Не вдаваясь в детали, замечу, что одна лишь проблема получения непылящей пыли летом и непачкающейся грязи осенью поставила перед «Дюпон» задачи, которые могут быть разрешены только в рамках международного сотрудничества с Минхимпромом и Институтом почвоведения АН СССР («ЮТ» № 9, 1996).

Однако приходится признать — мы слишком затянули увековечение памяти нашего великого земляка Н. И. Кудельникова. Что делать — в России не ценят гениев! Издание Полного его собрания сочинений выпущено не в нашей стране («Пергамон-пресс», 1994). Все, что осталось от Кудельникова раннего периода творчества в нашей стране, — это тоненькая тетрадочка, которую досужие западные газетчики любят называть то «Евангелием от Кудельникова», то «Евангелием XX века». Эта тетрадочка и содержит (на бумаге в косую линейку) суть кудельниковских произведений. «Галлимар» во Франции даже умудрилась издать подарочное факсимильное издание ее на русском языке. Я видел это издание и могу засвидетельствовать: издание «Галлимар» просто фальшивка. Оно принесло издателям баснословные барыши, но последнее слово за кудельниковедами. Изложенные в нем тексты действительно канонические, кудельниковские, однако это вовсе не означает, что издание сделано с подлинника. Кто-то (истории еще предстоит узнать кто) сделал подобие тетради в клеточку. Вот оно, вопиющее отличие! В создании фальшивки принимали участие опытные кудельниковеды. Это делает историю с фальшивкой особенно грязной. И значит, прежде чем идти дальше, надо хорошенько почистить свои ряды, дорогие товарищи кудельниковеды, дорогие дамы и господа! Сейчас изготовить образец почерка несложно, это может сделать специальная программа на ЭВМ. Но машина слепа, она делает слепок с того оригинала, что ей подсунули. А почерк человека меняется в течение жизни. Кудельников Николай Иванович не был здесь исключением. Я утверждаю, что машина работала с образцом почерка первой трети его жизни. Осмелюсь даже высказать гипотезу, что пиратские записи «Галлимар» сделаны с использованием кудельниковских отчетов по бухгалтерии медынского ОРСа. А ведь в годы своего эпохального прозрения он уже работал в медынском РСУ.

Мы очень запоздали с памятником здесь в России — даже больше, чем с книгами. И хоти на недавно выставленном барельефе «Лучшие сыны Отечества» уже имеется узнаваемая обширная фигура и шляпе, в круглых очках и с портфелем, однако скульптор, видимо, решил соригинальничать, высказать свое «я». Он изобразил Николая Ивановича в пальто и сапогах. Не знаю — от непонимания это идет или от полного незнания предмета. Хотя скульптор не мог, работая над барельефом, пройти мимо недавно опубликованного в «Новом мире» романа «Николай Иванович» (уже давно изданного десятками западных издательств). Или мимо книги «Мир торжества» в серии ЖЗЛ или альбома «Кудельникиана» (М., «Искусство», 1997). Или ставшей хрестоматийной книжечкой стихов С. Михалкова «Кудельников-умельников», выпущенной издательством «Детская литература» тиражом более 7 миллионов экземпляров. В конце концов, есть и моя библиография и историография жизни Н. И. Кудельникова.

Так вот: никогда Николай Иванович не ходил в сапогах, и поэтому изображать его в сапогах — это все равно, что изображать Эйнштейна в косоворотке. У Николая Ивановича были боты, многократно описанные в литературе (см. «Куунст я кооду», Таллинн, 1998, № 7, с. 21; «Бурда моден», зима/лето 1997 г.; «Моды мира», 1999). Эти боты он и надевал, когда было грязно, а обычно носил туфли или ботинки. Сапог он терпеть не мог. Да и всякому здравомыслящему человеку ясно, что не мог совершать того, что совершил Кудельников, человек в сапогах. И неизвестно, чего больше в барельефе: голого непонимания, незнания фактов, казарменного духа или дешевого авангардизма. Заметку об этом за моей подписью и подписями еще двадцати членов Совета АН СССР по изучению наследия Н. И. Кудельникова недавно опубликовали «Известия Академии наук» (серия «Психология») под заголовком «Доколь дойдем?».

Но вот бюст, открытый недавно силами патриотического студенчества на аллее, идущей от смотровой площадки Ленинских гор к МГУ, — он выше похвал! Немного портит его подножие черного лабрадора и бездумно поставленные урны с цветами. Это лишнее: у подножия бюста радением благодарных поклонниц — а не инструкциями службы озеленения — всегда будут лежать живые цисты. Появилась прекрасная традиция и безо всякой подсказки сверху: молодые невесты приходят к бюсту и кладут в эту торжественную для них минуту на гладкий черный камень живые букеты алых роз.

Вообще же в мире существует довольно много памятников Кудельникову. Его скульптурный портрет работы Иссанаго Зиты общеизвестен; он стоит теперь в зале заседаний ООН — почти абстрактный бухгалтер медынского РАНО в шляпе за четыре девяносто и в круглых очках! Японский скульптор придал ему вдохновенную порывистость.

Есть памятники курьезные. Совершенно невероятный памятнюк Кудельникову стоит в индийском штате Кашмир. Николай Иванович здесь босой, завернут в один лист материи, он худ, высок, аскетичен. Легко шагает он по земле с портфелем, а внизу две бронзовые индианки протягивают ему венок, сплетенный из цветов логоса, который он принимает. Только огромное уважение к братскому индийскому народу заставило меня не расхохотаться при виде этого произведения. На нем Николай Иванович не похож на себя ни капли, а главное — разве стал бы он принимать от женщин венок, он, подаривший счастье всем женщинам мира? Да и Нина Васильевна ему бы этого не позволила.

Неописуемо выглядит памятник Кудельннкову в Кракове, выполненный в виде гранитной стелы высотой в 26 метров и в сечении имеющий неправильный ромб. Есть пагода в японском департаменте Хонсю, стилизованная под синтоистскую. На тотемном памятнике в Канаде Николай Иванович просто целиком вырезан из ствола тысячелетней секвойи в виде столба, наверху которого сделана голова. Ее отличают от индейской лишь