— А теперь вот так. — Он воодушевился и посмотрел на Трейса: — Ну-ка, сынок, подыграй нам. А ты, Мадди, слушай счет. И раз, и два, и три, и четыре. Топ! Топ! Тело здесь не участвует, только ноги. Мыском удар вперед по воздуху, затем назад. А ну, попробуй сделать эту фигуру.

Он снова показал ей шаги, и она опять точно повторила их.

— А сейчас проделаем все вместе и закончим скользящим шагом, а руки вот так, видишь? — Он стремительно развел руки в стороны и подмигнул девочке. — У тебя получится.

— Да, получится, — повторила она, сосредоточенно хмуря бровки.

— Задай-ка нам ритм, сынок! — Фрэнк снова взял дочку за руку и, когда она задвигалась в такт ему, восхищенно воскликнул: — Молли, старушка! У нас родилась еще одна танцовщица!

Он подхватил Мадди на руки и подкинул ее в воздух. Она завизжала, но не от страха, что он ее не поймает, а от предвкушения восторга.

Ощущение падения с высоты было таким же восхитительным, как и сам танец.

Ей хотелось летать и летать.

— Раз, два, три! Раз, два, три!

Двадцать четыре ноги неутомимо ударяли по полу. Звуки ударов подхватывало гулкое эхо. Двенадцать молодых девичьих тел, отражавшихся в зеркале во всю стену, синхронно изгибались, поворачивались и подпрыгивали. По взмаху ассистента хореографа они вскидывали вверх руки, выкидывали вперед ноги, наклоняли, резко поворачивали и снова поднимали голову.

Пот катил с них ручьем, брызгами разлетался в стороны. Гибкие сильные пальцы аккомпаниатора стремительно бегали по клавишам пианино, наполняя темпераментной музыкой старый репетиционный зал. Этот зал давно привык к звукам музыки, которой вторили ритмичные удары ног по полу, к бесконечному шуму и движению. Это продолжалось снова и снова, год за годом, и будет продолжаться, пока стоит здание.

Здесь репетировали многие знаменитые артисты. На этих досках легенды шоу-бизнеса неустанно отшлифовывали свои номера. Бесчисленное количество неизвестных и забытых танцоров работали здесь до полного изнеможения. Это был тот Бродвей, который редко видит публика, что платит за концерты.

Ассистент хореографа с запотевшими от духоты стеклами очков выкрикивал названия па, отбивая ритм в ладоши. Рядом с ним стоял хореограф, поставивший этот танец, и следил за танцорами черными и зоркими, как у птиц, глазами.

— Минутку!

Музыка умолкла, движение прекратилось. Усталые танцовщицы облегченно перевели дух, расслабились.

— Это слишком медленно.

Медленно?

Танцовщицы все до единой пораженно закатили глаза, стараясь не обращать внимания на боль в мышцах. Обведя их внимательным взглядом, хореограф разрешил отдохнуть пять минут. Девушки опустились на пол, прислонились к стене и начали массировать икры, сгибать и снова вытягивать ноги, обмениваясь лишь односложными словами. Слишком тяжело давалось дыхание, чтобы расходовать его без надобности. Иссеченный боевыми шрамами пол, на котором они отдыхали, пересекали наклеенные в разных направлениях ленты, служащие отметками для других шоу.

— Хочешь кусочек?

Мадди О'Харли приподнялась и, жадно посмотрев на плитку шоколада, помотала головой. Все равно одного кусочка мало.

— Нет, спасибо. Когда я танцую, у меня от сладкого голова кружится.

— А мне просто необходимо поддержать силы. — Девушка с темной и блестящей от пота кожей отправила в рот сразу несколько квадратиков шоколада. — Этот парень совсем нас загонял. Ему не хватает только хлыста и цепи!

Мадди оглянулась на хореографа, разговаривающего с ассистентом.

— Он настоящий профессионал, но какой-то двужильный. Хотя, думаю, стоит порадоваться тому, что он занялся нами. Еще до окончания репетиций эффект будет налицо.

— Да, конечно, а только сейчас у меня прямо руки чешутся, чтобы…

— Задушить его струной из фортепьяно? — подсказала Мадди и была вознаграждена коротким хриплым смешком.

— Что-то в этом роде.

Мадди чувствовала, что силы ее восстанавливаются и кожа подсохла. В зале сильно пахло потом и фруктовым освежителем.

— Я видела тебя на пробах, — заметила Мадди. — Ты здорово танцевала.

— Спасибо. — Девушка тщательно завернула остаток шоколадки в обертку и сунула в кармашек сумки для танцев. — Меня зовут Ванда Старр, два «эр».

— А я — Мадди О'Харли.

— Да, я знаю.

Имя Мадди было уже довольно известно в театральных кругах. Танцовщики, не имеющие постоянного ангажемента, которых называли бродягами или цыганами из-за того, что им приходилось то и дело кочевать из города в город, из одного клуба в другой, считали ее одной крови с собой. По рассказам женщин Ванда знала, что Мадди из тех, кто не забывает о своем прошлом.

— У меня это первый белый контракт, — понизив голос, призналась Ванда.

— Правда?

Белый контракт заключали с ведущими актерами, розовый — с участниками кордебалета. И различие было весьма серьезное. Удивленная, Мадди повнимательнее присмотрелась к соседке. У нее было выразительное экзотичное лицо с крупными чертами, длинная стройная шея и сильные плечи профессиональной танцовщицы. Она была выше Мадди дюймов на пять — девушка прикинула разницу на взгляд, хотя они сидели на полу.

— То есть ты в первый раз будешь танцевать не в кордебалете?

— В том-то и дело. — Ванда взглянула на остальных танцовщиц. — Признаться, боюсь до смерти!

Мадди вытерла лицо полотенцем.

— Я тоже.

— Да будет тебе! Ты уже выступала в самостоятельной роли.

— Но в этом шоу еще не танцевала. И с Макки мне еще не приходилось работать. — Она проводила взглядом мускулистого и гибкого в свои шестьдесят лет хореографа, который подошел к пианино. — Идем, пора работать.

Танцовщицы встали и выслушали дальнейшие указания.

Еще два долгих часа они репетировали, выслушивали замечания, отрабатывали каждую фигуру. После того как остальных девушек отпустили, Мадди дали отдохнуть десять минут, затем она вернулась в зал, чтобы пройти свою партию. Ей предстояло танцевать в составе кордебалета, а кроме того, исполнять сольный танец, потом с партнером и с другими ведущими актерами. Она готовилась к представлению, как спортсмены к марафону. Репетиции, бесконечные репетиции и строжайшая самодисциплина. В представлении, которое займет два часа десять минут, она проведет на сцене две трети этого времени. Ее мозг и мускулы, без сомнения, усвоят и запомнят все элементы танца. Весь организм ее должен будет по мановению дирижерской палочки работать четко и слаженно.

— Проделай это с руками, вытянутыми на уровень плеч, — сказал Макки. — Перед ударом ногой смени темп и не снижай его, поняла?

Ассистент начал счет, и Мадди исполнила стремительный двухминутный танец, от которого задохнулся бы даже тренированный футболист.