правый фланг фронта в Курляндию и образовывало новую 12-ю армию из части сил 5-й армии и резервов. Прежняя 12-я армия генерала Чурина вливалась в 1-ю, а эта последняя большую часть своих войск передавала во 2-ю армию.

Наконец, на 17 августа было назначено создание нового фронта — Западного из 1-й, 2-й, 4-й и 3-й армий под общим начальством генерала Алексеева. Три северные армии — 12-я, 5-я и 10-я — должны были остаться в составе Северо-Западного фронта. В ожидании выздоровления все еще болевшего генерала Рузского они были объединены под общим руководством генерала Плеве, передавшего 5-ю армию генералу Гурко.

16 августа XI германская и Бугская армии обрушились на нашу 3-ю армию. Ковель и Владимир-Волынский были потеряны. 3-я армия была отброшена в Полесье, и ее отход повлек за собой отступление остальных армий Западного фронта. 1-я армия эвакуировала Белосток, а 2-я — Гродно после жестоких боев I армейского корпуса с 20 по 21 августа с VIII германской армией. Линия Немана — Буга пала.

В результате всех этих неудач Ставка потеряла дух. Растерявшись, она стала принимать решения, явно несообразные. Одно из них — непродуманная эвакуация населения западных областей в глубь России — стоило стране сотен тысяч жизней и превратило военную неудачу в сильнейшее народное бедствие.

Ставка надеялась этим мероприятием создать атмосферу 1812 года, но добилась как раз противоположных результатов. По дорогам Литвы и Полесья потянулись бесконечными вереницами таборы сорванных с насиженных мест, доведенных до отчаяния людей. Они загромождали и забивали редкие здесь дороги, смешивались с войсками, деморализуя их и внося беспорядок. Ставка не отдавала себе отчета в том, что, подняв всю эту четырехмиллионную массу женщин, детей и стариков, ей надлежит позаботиться и о их пропитании.

Организации Красного Креста и земско-городские союзы спасли от верной голодной смерти сотни тысяч этих несчастных. Множество, особенно детей, погибло от холеры и тифа. Уцелевших, превращенных в деклассированный пролетариат, везли в глубь России. Один из источников пополнения будущей Красной гвардии был готов.

Прежнее упорство — Ни шагу назад! — сменилось как-то сразу другой крайностью — отступать куда глаза глядят. Великий князь не надеялся больше остановить врага западнее Днепра. Ставка предписывала сооружать позиции за Тулой и Курском.

Аппарат Ставки начал давать перебои. В конце июля стало замечаться, а в середине августа и окончательно выяснилось, что она не в силах больше управлять событиями. В грандиозном отступлении чувствовалось отсутствие общей руководящей идеи. Войска были предоставлены самим себе. Они все время несли огромные потери — особенно 3-я армия — и в значительной мере утратили стойкость. Разгромленные корпуса Западного фронта брели прямо перед собой. Врагу были оставлены важнейшие рокадные линии театра войны, первостепенные железнодорожные узлы: Ковель, Барановичи, Лида, Лунинец.

Предел моральной упругости войск был достигнут и далеко перейден. Удару по одной дивизии стало достаточно, чтобы вызвать отступление всей армии, а по откатившейся армии сейчас же равнялись остальные. Истощенные физически и морально бойцы, утратив веру в свои силы, начинали сдаваться десятками тысяч. Если июнь месяц был месяцем кровавых потерь, то август 1915 года можно назвать месяцем массовых сдач.

На Россию надвинулась военная катастрофа, но катастрофу эту предотвратил ее Царь…»

Антон Антонович Керсновский «ИСТОРИЯ РУССКОЙ АРМИИ».

«ПРИКАЗ

Армии и Флоту

23-го августа 1915 года

Сего числа я принял на себя предводительствование всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, находящимися на театре военных действий.

С твердою верою в милость Божию и с непоколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш святой долг защиты родины до конца и не посрамим земли Русской.

НИКОЛАЙ».

«На пути к победе мы сделали новый большой шаг вперед. Обладающий стальной волей Великий князь был отстранен. Царь встал во главе войск…», -

Немецкий генерал Людендорф Э. «Мои воспоминания о войне 1914 - 1918 гг.»

Глава 1. «Не человечьим хотением, но Божьим соизволением»…

«Настанет год, Россіи черный год,Когда царей корона упадет,Забудет чернь к ним прежнюю любовь,И пища многих будет смерть и кровь;Когда дѣтей, когда невинных женНизвергнутый не защитит закон;Когда чума от смрадных мертвых тѣлНачнет бродить среди печальных сел,Чтобы платком из хижин вызывать;И станет глад сей бѣдный край терзать;И зарево окрасит волны рѣк.В тот день явится мощный человѣк,И ты его узнаешь, — и поймешь,Зачѣм в рукѣ его булатный нож.И горе для тебя! Твой плач, твой стон;Ему тогда покажется смѣшон; И будет все ужасно, мрачно в нем,