Теперь ты знаешь, что я говорю о тебе за твоей спиной, и, пожалуйста, прости, если в искренности я зашел слишком далеко.

Малгося, я очень рад, что нам предстоят очередные дни. И очередные ночи.

Сердечный привет,

ЯЛ, Франкфурт-на-Майне

P. S. Высоцкий…

Помню тишину в польских СМИ в июле 1980 года, когда он умер. Его похороны стали второй спонтанной демонстрацией (около 40 тысяч человек), происшедшей в стране, где демонстрации всегда были прекрасно срежиссированы. Первая имела место в феврале 1921 года, когда хоронили Петра Кропоткина, последнего русского анархиста. Высоцкий и Кропоткин были похожи друг на друга своей любовью к истине.

Володя Высоцкий…

«Голос молчаливого народа», как называли его литераторы. Песни Высоцкого всегда привлекали пристальное внимание литературных критиков, политиков и цензуры. А люди просто любили его, они внимали тем истинам, которые он нес им в своих песнях. Его могила в Москве — место настоящего паломничества, такое же как могила Джима Моррисона на парижском кладбище Пер-Лашез. Завидую твоей встрече с творчеством Высоцкого…

Варшава, вечер

Януш,

когда ты называешь меня Малгожатой, я чувствую себя так, словно мне сто лет, а мне бы этого вовсе не хотелось. Пока. Неправда, что я доминирую над любым мужчиной. Я понимаю, что это своего рода вежливость с твоей стороны, но я в ней не нуждаюсь. Не хочу оставлять этот вопрос неразъясненным. Речь идет вовсе не о доминировании, а о настоящем партнерстве. Мне никогда не приходило в голову соперничать с мужчинами по принципу «он лучше — она хуже, она лучше — он хуже». Я не боялась их, не соревновалась с ними только потому, что они носили брюки. Но это, в свою очередь, не мешало мне смеяться вместе с ними над одними и теми же анекдотами и смотреть футбольные матчи. Такое понимание разделения на женское и мужское делает женщину сильной, ведь она знает, что за ней стоит не придуманное, а настоящее партнерство. И что интересно, она не перестает быть женственной. Несмотря на это, я не раз слышала о себе мнение — и, пожалуй, чаще от женщин, — что я ледяная глыба и потому не люблю мужского общества. Все это чушь. Потому что именно мужчины и беседы с ними сделали из меня «публичного» человека, а то, что они продолжают со мной разговаривать и порой в этих разговорах впервые, быть может, раскрываются, я рассматриваю как настоящий успех. И профессиональный тоже. Почему они со мной разговаривают и не лгут? Я не знаю, есть ли в этом моя заслуга и в чем здесь секрет. В том, что я «ледяная глыба», или в том, что люди решаются совершить со мной своего рода «восхождение»…

Кстати, о представлениях. Сегодня мне позвонил один журналист и от имени Шимона Головни[5]хотел пригласить меня в его программу, посвященную материнству. Вот что я услышала: «Пани Малгожата, нам бы хотелось, чтобы вы рассказали о том, как ради карьеры решили отказаться от материнства». Нет, я не потеряла дар речи, поскольку мне не раз приходилось слышать вопрос: «Почему вы не хотите иметь ребенка?» Ну что тут скажешь? Я только иногда думаю, насколько же надо быть бестактным, тупым и хамоватым, чтобы решиться задать такой вопрос? Разве желание иметь ребенка гарантирует, что он у тебя появится? Разве это так просто? Когда же я ответила, что это не мой случай и если уж об этом зашла речь, то для меня материнство стоит выше и главнее всего, нерастерявшийся журналист (правда, буркнувший под нос: «Я не знал, простите») спросил: «Не могли бы вы дать мне телефоны своих подруг, которые отказались от материнства ради…» Я вынуждена объяснять себе подобные вопросы хамством, глупостью и бестактностью, но мне все равно стало очень грустно. Мне, «ледяной глыбе».

P. S. Принимаю к сведению, что ты, мой собеседник по электронной переписке, предпочитаешь болтать с требовательными брюнетками, хотя я, если бы была мужчиной, охотнее засматривалась бы, прошу прощения, охотнее болтала бы с рыжими. Шучу. Я с пониманием отношусь к тому, что ты предпочитаешь брюнеток, хотя…

С уважением

М.

Франкфурт-на-Майне, вечер

Малгося,

думаешь, что обращение «Малгожата» изменяет арифметику твоего возраста? Что, дескать, от Малгожаты ожидают ответов женщины зрелой, а от Малгоси примут и юношескую беззаботность? Ты думаешь, что отвечающая на вопросы Малгожата Домагалик автоматически становится другой, чем Малгося Домагалик? Ну а тогда насколько от Малгоси отличается Гося Домагалик? Если, конечно, благодаря этой замене вообще можно почувствовать себя моложе. Интересно, называет ли кто-нибудь тебя так? Была ли ты когда-нибудь и остаешься ли до сих пор для кого-нибудь Госей? Кем надо быть и насколько надо прочно и исключительно обозначиться в твоей жизни, чтобы иметь право назвать тебя, например, Госюня? А может, ты начнешь истерически смеяться, когда кто-то вдруг обратится к тебе так? Даже тогда, когда этой формой твоего имени он попытается выразить самую большую к тебе нежность. Как называла тебя твоя мама, когда прижимала тебя, ребенка, к себе? Как она называет тебя, когда прижимает к себе сейчас? Как позволяют себе обращаться к тебе в моменты душевного порыва самые близкие и самые главные для тебя люди? Как называют Малгожату Домагалик те, кто ее любит? Какое имя шепчет на ухо Малгожате Домагалик влюбленный в нее мужчина? А?

Вот какие мысли пришли мне сегодня в голову, когда я думал о значении имени для человека. Выбор имени от нас не зависит, но мы остаемся связанными с ним на всю жизнь. Это самое важное и наиболее часто употребляемое слово, когда речь идет о нас. Для каждого из нас это то же самое, что и звук звонка для собаки Павлова. Как вечная татуировка, которую не выведешь никакими средствами. Не выведешь, потому что она навечно «выжжена» в нашем подсознании. А доступ к подсознанию невозможен (без нашей помощи). Подсознание принадлежит исключительно нам. Пока что. И в подсознании существует все, что у нас ассоциируется с нашим самым глубинным эго. А к нему относится также ассоциативная связь с нашим именем. Эта ассоциация представляется неотъемлемой частью человеческого «я». Даже тогда, когда мы находимся в «перманентном вегетативном состоянии», как называют его умные ученые. Как, например, тридцатилетняя Беатрис, попавшая в аварию на автостраде недалеко от Льежа, но выжившая. Через пять месяцев после ДТП, в результате которого обширные отделы ее мозга очень сильно пострадали, она открыла глаза, но не реагировала ни на какие картины, ни на какие звуки и ни на какие раздражители, что свидетельствовало бы о том, что она хоть что-то ощущает. Она стала просто овощем, выражаясь жестким современным языком. Команда бельгийских и британских неврологов сканировала методом функционального магнитного резонанса (fMRI) мозг Беатрис. Оказалось, что при произнесении имени «Беатрис» в критично поврежденном мозге женщины активизировались те же самые центры, которые активизируются у здоровых людей, слышащих свое имя. Интенсивность свечения этих центров мозга Беатрис была почти идентична интенсивности свечения подобных центров здорового мозга. При произнесении других слов, наверняка известных Беатрис, такой реакции мозга не отмечалось. Имя должно иметь для нас исключительное значение. Даже когда нас, казалось бы, нет. Мне тут же приходит на память показательное дело об эвтаназии Терри Шайво, которой дали умереть в 2005 году после долгого судебного процесса, за которым следил весь мир. Интересно, как выглядела бы картина ее мозга после произнесения в ее присутствии имени «Терри» за пять минут перед отключением искусственного дыхания?