Я его знаю, он парень гордый. Для другого он последнего не пожалеет, а взять — ни-ни.

— А мы так сделаем, что он и знать не будет, — ответила Маня Кураева.

Спустя неделю, Маня и Вася по поручению организации комсомола привезли в дом Николая два мешка картофеля и новые ботинки. На пороге их встретила мать.

— Тетенька, — волнуясь, заговорила Маня, — ни слова об этом Николаю.

Мать горячо обняла Маню и Васю.

Протянув сверток, Вася сказал:

— Это от меня Николаю.

— А что это, детка?

— Книги. Мне их отец привез.

— А тебе?

— Мне отец другие купит, возьмите …

— Спасибо вам, родненькие, большое спасибо, — говорила мать Коли, провожая ребят.

Николай работал в колхозе мало: тяжело болела мать, надо было убирать комнату, готовить обед, ходить в магазин, больницу, аптеку. Он и не заметил, как наступила осень. Нужно было готовиться к занятиям. А Николай никак не мог достать себе учебники.

— Подожди, Николай, — успокаивала его Маня, — учебники у тебя будут.

Вечером Маня зашла к Васе и рассказала ему о своем разговоре с Николаем.

— Ну что же, потолкуем с ребятами. — ответил Вася.

На другой день комитет комсомола поручил трем своим членам обойти ребят и узнать, нет ли у кого лишних учебников, необходимых Николаю.

Через несколько дней к Николаю снова зашли Маня и Вася. В руках у них были связки книг.

— Ну, вот тебе и учебники, — весело сказали они.

У Николая заблестели глаза, и он, улыбнувшись, сказал:

— Спасибо, ребята! Только неудобно мне. Я, выходит, вроде как на иждивении у вас.

— Глупости ты говоришь, Николай, — обиделась Маня. — Мы — советские школьники, и помогать друг другу — это наш долг.

…

Начались занятия. Время шло так быстро, что ребята удивились, когда им сказали, что пора готовиться к елке. Николай знал, что все школьники готовят и у себя дома елки. Он вспомнил, как до войны отец привозил ему большую елку, и как увешанная богатыми подарками, игрушками елка утопала в разноцветных огнях электрических лампочек. Отец, довольный и веселый, говорил обычно:

— Ну, брат, завтра твой праздник. Зови приятелей, веселитесь.

Николай звал своих товарищей и веселился с ними, а на прощание дарил лакомства, привезенные отцом.

Теперь было не до елки. Отец погиб, мать не работала, болела.

…

Под Новый год Николай лег спать раньше обычного. А в 10 часов вечера в окно кто-то постучал.

— Войдите, — раздался приглушенный голос матери.

Вошли Маня и Вася.

— Тетенька, — шепотом проговорила Маня, — с нами пришли еще двое ребят. Мы хотим елку украшать для Николая.

Мать пыталась приподняться. Вася заметил:

— Вы лежите, а Николай пусть спит. Мы потихоньку.

— Ох, родные мои! — шептала мать, силясь слабыми руками обнять Васю, стоявшего возле нее.

Ребята внесли большую пушистую елку и два узла с игрушками и подарками. Елка вышла богатая. Даже на осунувшемся лице матери появилась улыбка, она оживилась. Ребята, взяв друг друга за руки, любовались нарядной елкой и вдруг запели.

Николай проснулся. Сначала он не понял, что происходит в доме. Маня и Вася подбежали к нему, подхватили его под руки и закружились по комнате. Мать смотрела на них, и слезы радости текли по ее исхудавшим щекам».

«Мы поддерживали постоянную связь с Марфинским госпиталем, в котором каждый выходной день давали концерты, приносили подарки, дежурили в палатах.

…

Вася Фролов, член комитета комсомола, шефствовал над палатой, где лежали воины с ампутированными конечностями. С первых же дней у него завязалась дружба с младшим лейтенантом Павлом Козловым. Козлова ранило в ногу, раздробило кость, и врачи вынуждены были отнять ногу.

Козлову было двадцать три года. Несмотря на серьезную операцию, он не падал духом: был бодр, весел, много шутил с Васей, рассказывал ему боевые эпизоды из фронтовой жизни. Молодой лейтенант был награжден тремя орденами. Затаив дыхание, Вася слушал его волнующие рассказы о боевых подвигах товарищей. О себе он избегал говорить. А когда Вася спрашивал, за что он получил награды, Козлов, улыбаясь, отвечал, обычно:

— За выполнение боевых заданий командования.

Когда Вася приходил к бойцам с патефоном, мгновенно прекращались разговоры, наступала тишина, и звуки музыки, разных песен наполняли палату. Раненные тихо напевали знакомые мотивы любимых песен.

Нередко Вася приходил в палату с тетрадями, карандашами. Бойцы говорили в шутку:

— Письмоносец пришел, приветствуем! И Вася садился писать письма. Иногда он приносил интересную книгу и читал бойцам.

Особенно любил Вася слушать рассказы лейтенанта Козлова о героических делах школьников. Некоторые он даже записал.

…

Возвращаясь из госпиталя домой, Василий подробно рассказывал отцу и матери о героических подвигах Козлова и его товарищей.

Во время одного из посещений госпиталя Вася спросил у лейтенанта:

— У вас родные есть?

— Нет, Вася, расстреляли фашисты. — И лейтенант рассказал, как враги расстреляли его отца и мать за то, что они отказались прислуживать гитлеровцам.

— Гордые у меня были родители. Когда я уходил добровольцем в армию, отец и мать сказали мне: «Если будет нужно, сынок, погибни в неравном бою, но род наш не опозорь», Эти слова я пронес в сердце от Волги до Одера. И как обидно, Вася, что теперь уже не могу быть на линии огня.

Однажды Козлов сказал Васе:

— Ну, друг, меня через два дня выпишут. Придется нам с тобой расстаться. Привык я к тебе …

Вася тоже привык к Козлову, и, когда он услышал эти слова, ему сделалось грустно, на глазах невольно показались слезы.

— А куда вы теперь поедете?

— Да, признаться, еще и не задумывался. Мне теперь все равно. Родные погибли, а знакомые почти все на фронте.

Придя домой, Вася подробно передал родным свой разговор с Козловым и попросил согласия на то, чтобы Козлов пожил у них, пока устроится на работу.

— Очень хорошо! Пожалуйста, сынок, — ответила мать. — Пусть приходит к нам и живет».

В своей книге В. И. Лынский написал и о таком случае: «Однажды (это было в воскресный день) группа комсомольцев, в том числе М., отправились на канал имени Москвы. Они взяли лодку и решили покататься. Вдруг кто-то из ребят неосторожно накренил лодку, и она перевернулась. Один из комсомольцев плохо плавал и стал тонуть. Единственный человек, который мог бы ему помочь, был комсомолец М., так как в это время другой комсомолец, Вася Фролов, помогал девочкам добраться до берега. Но М. вместо того, чтобы помочь тонущему товарищу, поплыл прочь от него к берегу. Вася Фролов, видя, что комсомолки в состоянии сами доплыть до берега, бросился на помощь товарищу и спас его».