Хозяева постоянно толпились на кухне и что-то жевали, сколько бы они не кормили себя, они все равно хотели есть. Отсутствие режима налицо, но я знаю, что скоро будет и на лице, и на талии.

По вечерам мы вчетвером стали смотреть в окошко, обсуждая, кто с кем разговаривает, эта парочка из одной семьи или из разных и почему они уже третий раз гуляют. Вообще-то, карантин неплохо влияет на нас: мы стали есть, болтать и гулять все вместе, несмотря на необходимость соблюдать дистанцию.

Много общего!

Растянувшись по всей длине старенького зеленого дивана и смешно уткнув нос в маленькую подушку, Скуби размышлял вслух, как это он любил делать в приюте, коротая там две недели одиночества.

Как хорошо, что люди похожи на собак. Вот, например, я люблю вкусно поесть, и человеки тоже любят вкусно поесть. Вон хозяйка на карантине уплетает за обе щеки! А ещё я люблю поспать. Так и хозяин тоже не прочь развалиться на диванчике, прямо как я. А ещё я люблю гулять, нюхать траву в парке, и охотиться за мячиком. Так и Ромка (мой старший двуногий брат) тоже любит бегать по парку, охотиться за мячом, а потом валяться на траве. А ещё люди, как и мы, собаки, любят, чтобы их гладили, говорили им красивые слова, выводили в свет и чтоб они сидели в кафе в ожидании Джина с Толиком. Они же, как и мы, компанию любят!

Это же просто замечательно, когда у нас есть столько общего!

Муза

"Где она? Ну, где же она?" — волновался Скуби. "Я же все кусты обнюхал, в каждый уголок дома заглянул, но нигде её нет! Все, пропала, исчезла или растворилась".

Скуби обеспокоенно крутил головой: “Мне бы разок ее увидеть и поговорить с ней. Она же была со мной почти год: мы ложились спать и вставали вместе. Я ей читал свои рассказы и делился планами, а теперь ее нет”. Когда я с ней — я пишу, а без нее — мне одиноко: ни рифмы, ни строчки не могу написать. Муза, вернись, а то, как же я книжку мамке подарю?

Сумка

Большая и вместительная, а главное — на все случаи жизни», — гордо сказала хозяйка, разглядывая своё новое приобретение — сумку неимоверных размеров, которая, по мнению Скуби, спокойно могла бы служить ему кроватью. «Ты представляешь, Скуби, я могу туда все положить: и твои вкусняшки, и бутылку с водой, и косметичку, и кошелёк, и жвачку, и телефон, и запасной поводок, и ещё место останется. Посмотри, сколько здесь отделений!» — не успокаивалась она, явно довольная своей покупкой. Ну, что ж, Скуби решил действовать твёрдо и быстро, притащив в зубах своё поводок, пора вести ее, то есть хозяйку, гулять и показывать всем ее, то есть хозяйки, обновку.

Так втроём они пошли разглядывать столпившихся людей на остановках, нюхать сообщения на телеграфных столбах и искать своё отражение в витринах магазинов. И вдруг зазвонил телефон. Хозяйка с улыбкой засунула руку в сумку, но с первого раза телефон не нашла. Не нашла его и со второго раза. Ее рука продолжала изучать содержимое, но все безрезультатно. А телефон продолжал настойчиво звонить.

«Хм», — сказала она с отцветшей улыбкой и стала вытаскивать из сумки косметичку, бутылку с водой, запасной поводок, кошелёк, вкусняшки для меня, шоколадки для себя, жвачку, и наконец-то с победным кличем «Ага!» — телефон, который почему-то перестал трезвонить. «Абонент не определён», — без улыбки проворчала хозяйка. «А давай-ка, Скубочка, без сумки гулять!» — Скуби одарил ее благодарной улыбкой- ведь, столько ещё надо посмотреть.

Муз

Скуби: «Хочешь, я буду твоим музом?»

Я: «Не музом, а музой. Ты и так моя муза».

— А муза, это как?

— Муза — это когда ты рядом, и мне самой хочется быть лучше и хочется сделать что-нибудь приятное.

— Для Скуби?

— Для Скуби, ну и для всех.

— Это как дать печеньку?

— И как дать печеньку тоже.

— А хочешь, я буду твоим любовником?

— Любовником — это как?

— От слова любовь. Я тебя буду любить.

— Ты меня и так любишь. Иногда мне становится и стыдноб, и страшно, что ты меня так любишь.

— Тебя легко любить. Ты хорошая.

— Нет, ты меня не знаешь. Вот, например, утром я была вредная. И сказала тебе: уйди и не мешай.

— А я не ушел и не мешал, потому что мне нравится быть рядом с тобой.

— Мне тоже и даже очень.

— Тогда давай и буду твоим бытием.

— Лучше будь просто моим.

Подарок

«Я принёс тебе подарок», — виляя хвостом, игриво прищурился Скуби. «Спасибо», — улыбнулась я, предвкушая операцию повыуживанию послепрогулочных семян травы, спрятанных в его пушистой морде. «Я принёс тебе шорох опавших листьев, в этот раз не семена», — просиял Скуби и подошёл поближе: «Слышишь?» Я спрятала пальцы в его гриве настоящего льва. «Конечно же, слышу! Я очень люблю твои подарки!» Скуби улыбнулся, положив свои лапы мне на колени. «Мне нравятся твои подарки. Они всегда необычные. В октябре ты мне подарил прогулку в горах, а в августе запах дождя», — вспомнила я. «Тебе, правда, они нравятся?» «Очень», — подытожила я.

Скуби — удивительная натура: он не приносит мне мячики или палки и не прячет для меня (а иногда и от меня!) остатки куриной ножки. Он мне просто дарит туманные прогулки по мокрому полю, или свои завывания под луну в середине ночи, или радостный лай при восходе солнца. При этом на него совершенно невозможно обидеться. Разбудил среди ночи? Но когда же я увижу полную луну? Не даёт спать в сладкие часы утра? Посмотри на алый восход! Мокрые ноги! Да, это же мелочи по сравнению с запахом дождя!

ДРXРШ СКБ, или рассказ о нашей второй встрече

Когда я был в приюте, я нервничал. Нервничал, потому что боялся, вдруг я не пойму моих новых хозяев. Я их видел всего один раз — их речь журчала, как быстро бегущая речка: «ДРXРШ-ич-ой — ску — очка». Я боялся не услышать свое имя, не различить его в потоке слов, вовремя им не ответить или не успеть повилять хвостом. Напряжение на моей пушистой морде было не заметно, но я знаю, что оно там было, потому что все мое внимание было сосредоточено на этих трех журчащих