Лоренцо сумел не только преодолеть этот тяжелый правительственный кризис, но еще и извлечь из него ценный политический капитал: во вновь созданном органе, Совете семидесяти, получившем ключевое значение в системе городского управления, были представлены преимущественно сторонники Медичи, благодаря чему стало еще легче контролировать все аспекты жизни Флорентийского государства. Верная Медичи правящая элита стала еще более сплоченной, что позволило им успешно выдержать разразившийся военный конфликт с Римом и Неаполем. Лоренцо стяжал себе репутацию человека, обеспечившего равновесие политических сил в Италии, тем не менее представление современников о нем было двояким: одни считали его гарантом мира и стабильности, творцом золотого века Флоренции, в другие — тираном, словно броней защищенным своей лейб-гвардией. Как подтверждение второй точки зрения можно истолковать тот факт, что спустя два года после смерти Лоренцо Великолепного Медичи были изгнаны из Флоренции.

Придя в 1434 году к власти, Медичи оставались гражданами республики, официально не занимая в ней руководящих должностей, а управляя ею посредством своей клиентелы и постепенно преобразуя ее в монархию. Даже такие, казалось бы, далекие от политики сферы деятельности, как карнавальные шествия, занятия изящными искусствами и благотворительностью, и даже сочинение Лоренцо Великолепным стихов любовного и нравоучительного содержания служили стратегической цели — созданию имиджа мудрого и заботливого отца отечества. Более высокого личного престижа, чем был у Лоренцо, трудно себе представить, однако ему так и не удалось конвертировать его в княжескую власть. Впрочем. Медичи и не заблуждались на сей счет: они рано поняли, что двигаться к этой главной цели надо другим путем, и стали заключать брачные союзы с представителями римской знати и искать опору в папской курии.

И все же политика политикой, а в массовом сознании Медичи нерасторжимо связаны с вершинными достижениями итальянского Ренессанса. Благодаря их заботам и деньгам Флоренция превратилась в один из главных, если не самый главный центр ренессансной культуры. Те из российских читателей, кто хоть что-то слышали о Медичи, Флоренции и Ренессансе, откроют книгу И. Клуласа с надеждой как можно больше узнать именно об этой стороне деятельности знаменитого семейства — и не обманутся в своих ожиданиях. Образ Медичи-меценатов, Медичи — ценителей искусства (и прежде всего — образ Лоренцо Великолепного) нарисован французским автором достаточно подробно и ярко.

Если вклад Медичи в мировую сокровищницу искусства бесспорен, то можно поспорить о том, насколько бескорыстна была эта их деятельность. О субъективном замысле в этом отношении говорить трудно (как узнать, что творилось в голове Козимо Старшего или Лоренцо Великолепного?), однако вполне можно высказать некоторые соображения касательно объективных последствий их щедрого меценатства.

Медичи преуспели в искусстве властвования, гибко приспосабливая политический строй республиканской Флоренции к собственным нуждам, и не последнюю роль в этом сыграло то, что с самого начала своей тирании (тирании не в расхожем обывательском — «кровавая тирания» — смысле, а в политологическом значении этого слова как разновидности единоличной формы правления) использовали меценатство как средство привлечения народа на свою сторону. Они как никто другой умели эмоционально воздействовать на архитекторов и живописцев в пропагандистских целях. Козимо Старший финансировал возведение храмов и монастырей, а его собственный дворец своим великолепием конкурировал со зданием синьории. Благодаря этому возникали образы виртуальной реальности Медичи как коронованных властителей. Смысл этих образов облекался в религиозную форму. Это служило для Медичи надежной защитой от критики, но самое главное — давало то, в чем они так нуждались: возвеличивание в глазах общественности, престиж. Содержащиеся в архитектуре, пластике и живописи символы и знаки представляли сомнительное господство Медичи как богоданное, угодное Богу и находящееся под его защитой, а их самих — как бескорыстных патриотов, ни в чем не уступающих великим героям Древнего Рима. В долгосрочной перспективе эти зримые знаки должны были примирить умы и сердца флорентийцев с монархической властью Медичи.

И примирили. События, последовавшие за изгнанием из Флоренции наследника Лоренцо, его сына Пьеро (формальное восстановление республики, пламенные речи и бескомпромиссные поступки Савонаролы, эксцессы псевдодемократической вольницы), заставили людей вспомнить о правлении Великолепного как золотом времени, и реставрации «тирании» Медичи не пришлось долго ждать. Весьма показательное развитие событий, наводящее на серьезные размышления и спустя полтысячи лет. Материал же для этих размышлений и сопоставлений с реальностью XXI века может дать нашим современникам книга И. Клуласа «Лоренцо Великолепный».

В. Д. Балакин

Кентавр Лоренцо Медичи получил в истории неоднозначную репутацию. Пожалуй, это самая многогранная фигура из всех деятелей Возрождения.

Его портреты вводят в заблуждение. Сам он считал себя уродом, но нам кажутся симпатичными и его прямоугольное лицо, изображенное на медали в память подавления заговора Пацци, и его образ изможденного страдающего человека, запечатленный неизвестным художником, и его трагически-трогательная посмертная маска.

На других же портретах он выглядит поистине блестящим, "Великолепным". Художники идеализировали его: Гоццоли в «Поклонении волхвов» превратил в прекрасного принца. Боттичелли изобразил задумчивым, гордым и нелюдимым мечтателем, Гирландайо — благодушным зрелым мужем с ласковой улыбкой. Верроккьо, а потом Бронзино — мудрым, расчетливым государственным деятелем.

Современники Лоренцо отмечали многогранность его личности. Вот что писал Макиавелли, высоко ценивший его как политика:

Этими строками заканчивается «История Флоренции», написанная Макиавелли в 1525 году и посвященная Клименту VII — второму папе из рода Медичи. Восемью годами раньше Никколо Валори представил Лоренцо Великолепного образцом подражания для молодых принцев Джулиано Немурского и Лоренцо Урбинского, которым Лев X, сын старшего Лоренцо, поручил управление Флоренцией.