— Ну уж нет! — Ангелина разозлилась не на шутку.

Не хватало еще, чтобы подобные случайности нарушали ход ее жизни! Особенно в преддверии надвигающегося брака, когда мучительная проблема выходить замуж или не выходить — вот-вот доведет ее до нервного срыва. Она не поддастся на провокации злодейки-судьбы. Независимо от своего решения…

— Я не верну платье, — мстительно прошипела Ангелина и повесила трубку, не слушая дальнейших возражений.

Пусть! Пусть они пострадают, как я! Ангелина искала оправдание несвойственному ей поступку и не находила. На душе стало совсем муторно. И даже оставшейся половины шоколадки не хватило для того, чтобы унять разгулявшуюся желчь и стать чуть добрей к миру. Откусывая кусочек за кусочком, Ангелина плакала. Выпачканными в шоколаде руками она вытирала слезы, размазывая по лицу коричневые полосы, и очень скоро стала похожа на индейца в боевой раскраске. Притихший телефон почтительно переждал, пока хозяйка завершит трапезу, но как только Ангелинин рот освободился, раздался очередной звонок опять же с неопределенным номером. Уверенная в том, что ее снова побеспокоили из проштрафившегося свадебного салона, невеста выдержала паузу и сняла трубку:

— Присылайте курьера! Я передумала!

— Здравствуйте, Ангелина Станиславовна, — робко поздоровалась опешившая Катя. — Извините, я не поняла, что вы сказали?

— Катюша, милая, привет! Это я не тебе говорила, — выдохнула Ангелина, обрадованная тем, что неприятные объяснения хоть на время удастся отложить. — Как дела? Как Илья? — она засыпала Катю глупыми вопросами, хотя отлично знала, что у этой парочки все в порядке.

— Илья на работе, — отчиталась Катя. — А я пробежалась по магазинам и хочу поздравить вас лично и напроситься в гости на мини-девичник перед свадьбой…

— Блестящая идея! — одобрила хозяйка. — Но у меня в доме, как всегда, хоть шаром покати…

— Я накупила два пакета разных вкусностей, — сообщила Катя, — и еще коньяк и мартини.

— Умница! — похвалила ее Ангелина. — Приезжай поскорее.

— А я уже у вашей парадной. Такси отпустила и поднимаюсь наверх.

— Ну, Катя! Ты не изменяешь своим привычкам. По-прежнему ставишь меня перед фактом… — Ангелина слишком эмоционально отреагировала на проявленную девушкой резвость, невольно вспомнив ее появление в своем доме и последовавшую за этим череду невероятных событий.

— Если вы заняты… — замялась Катя, осознавая свою бестактность.

— Нет-нет-нет, — затараторила Ангелина. — Именно сейчас ты очень кстати.

Второпях уничтожая улики своего морального падения, она спрятала в аптечку флакончик с валерьянкой и выкинула в мусорное ведро фантик от шоколадки. Тут же в кухне, ополоснув глаза водой, чтобы Катя не заметила покраснение и припухлость, Ангелина промокнула лицо полотенцем и поспешила в коридор. Девушка уже топталась за дверью, постукивая каблучками и отряхивая с обуви свежевыпавший снег. Не дождавшись звонка, Ангелина распахнула дверь. Нагруженная тяжелыми пакетами Катя силилась дотянуться до кнопки.

— Здра-а… — осеклась на полуслове гостья. — А что у вас с лицом?

«Заметила», — подумала Ангелина, но вслух произнесла:

— Это, девочка, следы моих тягостных раздумий о будущем.

— А я решила, что вы нанесли на лицо какую-то новую маску. Когда мы познакомились, вы готовились к свиданию и сделали себе маску из голубой глины…

— Маску?! — Ангелина приняла из рук Кати один пакет и повернулась к зеркалу. — Ах да! Конечно же! Я совсем забыла. — Увидев свою чумазую рожицу, она на ходу сочиняла оправдания. — Я намазалась кремом, содержащим бурые водоросли. Ты проходи, Катенька, раздевайся, хозяйничай по-свойски. Я только быстренько смою все это безобразие, чтобы людей не пугать.

— А я не из пугливых, — задорно откликнулась Катя. — Когда я у Стеллы в домработницах батрачила, то еще и не такие страсти видела. Уж у нее маски — и зеленые, и желтые, и черные, и синие, даже полосатые бывали…

— Угу, угу, — доносилось в ответ из ванной.

С беспорядком, вечно царившим на Ангелининой кухне, Катя вполне освоилась еще с тех пор, когда несколько дней жила у нее. И теперь среди нагромождения разнокалиберных блюдец и тарелок она безошибочно выудила две одинаковые, принесла из серванта хрустальные бокалы и рюмки, зажгла красную, обернутую золотистой полоской свечу, и в мгновение ока мастерски сервировала стол.

Меню состояло из обожаемых Ангелиной тигровых креветок, суши с лососиной и черной икрой и не гармонировавших с изысками японской кухни маринованными огурчиками, свежей зеленью, заливным из говяжьего языка, селедкой под шубой и салатом оливье. На сковороде Катя разогрела блинчики с мясом, картошкой и творогом.

— Да у нас сегодня праздник живота, — пошутила Ангелина, обозревая накрытый для пиршества стол.

— Я не люблю японскую кухню, — пояснила гостья, складывая в тарелку обжаренные блинчики.

— Значит, сей реверанс в мою сторону. Огромное спасибо, — поблагодарила Ангелина, вооружаясь палочками и захватывая самую крупную креветку. — Божественно вкусно! Это из ресторана Ильи?

— Нет, — покачала головой Катя. — Я не сказала ему, что поеду к вам.

— Почему? — удивилась хозяйка, отправляя в рот вторую креветку.

— Ну вы же его знаете. Он бы покоя нам не дал, организовывая наш культурный досуг. А я ведь посоветоваться приехала, — призналась Катя, разливая в бокалы мартини.

— Посоветоваться, — как попугай повторила Ангелина. — О чем?

— О нашей с Ильей свадьбе… Я так боюсь ошибиться… Мне страшно! — Катя залпом выпила бокал.

Ангелина чуть не поперхнулась, выслушивая эти откровения. Оказывается, не у нее одной страх перед замужеством.

— Конечно, — продолжала Катя, — вам трудно понять мои чувства, вы счастливая невеста, и ваш Анатолий редкий мужчина. Он боготворит вас… А о чем еще может мечтать женщина… Вы и Анатолий — идеальная пара!

— О да! — согласилась с Катей Ангелина. — Анатолий — лучшее, что есть в моей жизни…

— Я же говорю, вы счастливая!

— Но Илья тоже достойный мужчина! — Ангелина опомнилась и принялась перечислять добродетели Голубева. — Он внимательный, нежный, он верный друг, он…

— Он повторяет во сне имя бывшей жены! — выпалила Катя. — А я-то знаю, как крепка первая любовь… — словно тост произнесла она и опрокинула второй бокал мартини.

— Не части, — предупредила ее Ангелина, запамятовавшая про уникальную невосприимчивость Катиного организма к алкоголю и наркотикам. — По-моему, ты несправедлива к Илье. Он не давал тебе никаких поводов для ревности.

— Я не ревную его, ни в коем случае! Нет! Но я боюсь, что мои несчастья еще не прекратились. Что он недостаточно любит меня. Что мы поженимся, но через какое-то время сказка закончится… Илья так долго оставался холостяком, а холостяцкие привычки неискоренимы. И наш скоропалительный роман может так же скоропалительно угаснуть… Мне кажется, что он нафантазировал себе, будто я похожа на его Татьяну, а я не хочу соревноваться с призраком… Я хочу быть уверенной, что он любит меня, Катю Смирнову, со всеми моими плюсами и минусами…