Что за фигня?

Яна приседает возле люльки и шире откидывает в сторону темно-синий козырек.

— Такая крошка, — отрывисто констатирует она, поднимает на меня встревоженный взгляд. — И здесь какая-то записка.

— Прочти, что там, — сдавленно хриплю, шестым чувством осознавая, что сегодня мой мир перевернется.

— Э, лучше ты сам прочти. Это тебе.

Бл… Я так и знал.

Трясущимися пальцами забираю у нее записку.

«Дорогой Митя! Мне было хорошо с тобой. Но моя семья с рождения все решила за меня. Меня ждет договорной брак с мужчиной, которого я никогда не видела. Таковы наши обычаи. Если моя семья и семья моего жениха узнают об этом ребенке, тебя, скорее всего, ждет смерть, а меня кое-что похуже… позор и изгнание. Не пытайся меня искать. (После свадьбы муж не разрешит мне продолжать учебу в универе). Я верю, что ты хороший парень, так что… позаботься о дочери. Твоя М».

М…

Мадина?

Что все это значит?

Это ребенок Мадины? Но почему она подсунула его мне? Черт! Когда я вообще видел ее в последний раз? Полгода назад? Или больше?

«Вот придут потом за тобой ее двадцать разъяренных кавказских братьев, даже мы тебя не спасем», всплывает в памяти голос Оскара.

«Позаботься о дочери».

— Почему я должен заботиться о ее дочери?

— А ты не догадываешься? — Яна прищурившись смотрит на меня.

— На что ты намекаешь? — взъерошиваюсь. — На то, что это моя дочь? Нет. Этого не может быть! Я всегда предохраняюсь.

Яна в ответ лишь приподнимает бровь.

У нас с Мадиной и было-то всего пару раз… Когда же это?.. Как раз девять месяцев назад!

Нет. Это какой-то кошмар. Должно быть, я еще сплю. Стала бы она подбрасывать мне ребенка? Договорной брак? Что за?.. Чушь какая-то.

— Ты соблазнил восточную девушку и даже не обеспокоился о контрацепции? — Яна встает и, уперев руки в бока, осуждающе смотрит на меня.

— Нет! Конечно, нет. Я всегда предохраняюсь! А Мадина не такая уж невинная овечка. Скорее, это она меня соблазнила!

— Что тут у вас? — вздрагиваю от баса за спиной. Я и не заметил, как в сервис приехал Данила.

— Ребенок Мити, — безапелляционно заявляет Яна.

— Эй, минутку. Мы не знаем этого точно.

— Ну, тест на отцовство можно сделать очень легко и быстро сейчас.

— А он вообще похож на него? — Данила наклоняется над люлькой.

— Судя по записке, это она, — Яна вырывает у меня из рук бумажку и читает.

— Все младенцы на одно лицо, — потираю переносицу. — Конечно, он не похож на меня.

— Она! — уточняет Яна.

— Ну не знаю. Кажется, глаза твои, — со смешком говорит Данила.

— Весело тебе? Что мы теперь будем делать с этим? — развожу руками.

— Мы? Это твоя ответственность! — мой друг, кажется, даже не удивлен.

— В случае если он мой. Даже если так, то как я могу его оставить? Где я и где отцовство?

— Хочешь подкинуть его соцслужбам? — спрашивает Данила. — А если он и правда твой?

— Она! — восклицает Яна в который раз. Снова приседает. Разворачивает одеялко. — С виду она здоровенькая. Только есть, наверное, скоро захочет, — смотрит на сумку, стоящую рядом с люлькой. — Надеюсь, там есть детское питание.

Пока Яна копается в сумке, я отхожу в сторону. Выхожу на дорогу, но машины, из которой выкинули младенца, конечно, уже и след простыл.

Как это может быть правдой? Это ложь. Нереально. Я сплю.

Я всегда предохранялся! Что за?..

Аарр… это не со мной происходит!

Ну какой из меня отец?

Мне всего двадцать четыре. Я еще не нагулялся. И вообще… у ребенка должна быть мать!

Ага! А у тебя самого была она?

— Что думаешь делать? — Данила снова вырастает за спиной. Его только с его вопросами не хватало! — Может, отвезти ее к ментам. Они позаботятся о ней. Отправят в приют или дом малютки или куда там их отправляют…

Да. Правильно. Я не хочу иметь ничего общего с каким-то младенцем.

Я поворачиваюсь и иду к входу в сервис. Но прохожу на автомате дальше в глубину здания. Не останавливаюсь, пока не выхожу во внутренний дворик сервиса. Здесь по периметру кирпичная стена заброшенного комбината. Никто не может видеть, что мы тут делам, будь то жарим шашлыки на релаксе или же избавляемся от улик, разводя огонь в одной из бочек.

Потираю виски, чувствуя себя таким беспомощным.

Из ниоткуда слышу прокуренный голос моей матери.

В тот день, когда она бросила меня.

Просто ушла, без сожаления, не задумываясь.

Плевать ей было, что со мной станет, когда она оставляла меня с жестоким отцом. Одним из основателей банды «Диких».

2

2

Я кружу по комнате, запихивая в рюкзачок все что под руку попадается. Места не хватает. Беру пакет из продуктового.

— Мамочка! Подожди. Я уже почти все собрал!

Мое сердце бешено колотится, мысли путаются.

Мне нужно поспешить.

— Мама! — икаю, пытаясь сдержать рыдание.

Но в ответ лишь тишина.

Моя одежда разбросана на полу маленькой комнаты. Мне не собрать все! И игрушки некуда класть! Это все не так уж