Незнакомцы молчали. Тот, кто был в перчатках, усмехнувшись, зашел сзади.

– Может, вы, наконец, объясните?.. Вам нужны деньги, да?! – дрожащим голосом воскликнул мужчина в клетчатой рубашке.

Стоявший перед ним незнакомец молча покачал головой. На его узких губах появилась усмешка. Он наслаждался страхом человека перед смертью.

Эти короткие минуты безумно нравились ему. Убить просто так – слишком просто. Для него был важен сам процесс умерщвления… Вот как сейчас – почувствовав приближение смерти, жертва не сопротивляется, проявляя полную покорность.

– Да что же вам надо?! Скажите! Пожалуйста, прошу вас…

Стоящий сзади незнакомец неожиданно накинул ему на шею петлю из темно-синего в полоску галстука и резко затянул ее. Жертва захрипела.

Недалеко послышались голоса парней и девчонок. Бренчала гитара, и чуть сипловатый, нетрезвый голос пытался петь под Высоцкого.

Тощий Виталик шел первым. За ним, пыжась под тяжестью рюкзака, топал Гендос. Выйдя на поляну, Виталик раскрыл рот, а гитара, точно испугавшись, издала приглушенный звук.

Под корявой сосной, уткнувшись коленями в мох, с запрокинутой головой сидел мужчина в клетчатой рубашке и остекленевшими глазами смотрел на ребят. Его шею стягивал темно-синий в крупную полоску галстук, привязанный к толстому сучку. На лице застыл предсмертный ужас.

– Вот это да! – глянув, проговорил Гендос, сбросив тяжеленный рюкзак на землю. Пока его приятели вместе с девчонками обсуждали увиденное, Гендос незаметно вытащил из кармана джинсов несчастного бумажник с деньгами.

– Что же нам делать теперь? – боязливо спросила одна из девчонок.

– Линять надо отсюда побыстрее, вот что, – со знанием дела ответил Гендос, взваливая на плечо рюкзак.

– Ой, сюда кто-то идет, – шепотом произнесла грудастая блондинка, испуганно прижимаясь к Виталику.

От платформы по тропинке шла пожилая женщина с коляской, на которой поверх сумки лежали пучком деревянные рейки. Весь ее вид говорил, что она торопится успеть дойти засветло и не намерена терять время на разборку между парнями. Задушенный мужчина ею был принят за одного из этой группы. Она только перекрестилась, покосившись, и поспешила уйти.

– Нам тоже надо линять отсюда побыстрее. А то менты понаедут. Расспросы, допросы начнутся, – сказал Гендос.

Его поддержал Виталик:

– А я и так на учете стою. – Он нечаянно дотронулся до струн, и гитара издала звук, похожий на плач. Виталик испуганно прижал струны.

С утра у Тютина было плохое настроение. Бывает же такое. Сам не мог понять отчего. То ли погода влияла на самочувствие, то ли что-то другое, так вот сразу и не поймешь. Но на душе – скверно. И в сон клонит, будто всю ночь не спал.

Тютин сел на скамейку, пытаясь вспомнить, что снилось ночью. Но даже закурить не успел, как на крыльцо выскочила внучка Наташа и с любопытством взглянула на деда.

«Ну, сейчас начнет приставать со своим дурацким велосипедом. Носится как угорелая по дачному поселку, а колеса клеить мне. Лучше бы книжки читала или телевизор смотрела», – подумал Тютин, вспоминая, что еще вчера обещал заклеить колесо на ее спортивном велосипеде, которое Наташа умудрилась проколоть.

Но внучка с велосипедом приставать не стала, неожиданно заинтересовавшись цветочной клумбой с яркими гладиолусами.

– Дед, надо бы цветы полить, – дала она команду Тютину. Самой в этот раз ей возиться не хотелось. По случаю приезда отца Наташа с утра вырядилась в белоснежное платье, а начни поливать, обязательно обольешься и испачкаешься о шланг.

Тютин, встав со скамейки, нехотя вытянул резиновый шланг. Но опять сказалась проклятая рассеянность. Он забыл вставить в конец шланга штуцер, и теперь тугая струя воды била в клумбу, размывая землю до корней. Виновник этого безобразия, отвернувшись, стоял с задумчивым лицом. Поливать цветы он не любил. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если б не Наташка. Ужаснувшись, она всплеснула руками, не веря своим глазам.

– Дед, что ты наделал?! Это же мамины любимые цветы. Ну, все! Пропала клумба! – Наташа сокрушенно махнула рукой, но не упустила возможности поиграть Тютину на нервах. – Влетит тебе теперь от мамы. Точняк влетит.

– Влетит, – согласился Тютин, почувствовав желание забросить шланг в бочку с водой. «Сдались мне эти ваши цветы! Сами насажают, а ты поливай, пропалывай. Больно надо!»

– Ладно. Земля мокрая, сейчас присыплю корни, и ничего страшного, – буркнул Тютин. На душе было скверно.

– И потом, ты что, забыл, какой сегодня день? – спросила внучка, нарочито нахмурившись.

Стыдно было признаться, но Тютин и в самом деле забыл, какой сегодня день недели. Хотя для пенсионера, живущего на даче, совсем было не обязательно помнить это. На работу идти не надо. И торопиться некуда. Живи себе потихоньку, наслаждайся!

– Забыл, Наташка, – чистосердечно признался он.

Внучка фыркнула. Наташа была человеком добрым, но с твердым убеждением: пока мама в Москве – хозяйка здесь она. Жалко только, дед не хочет мириться с этим. Но в конце концов ему придется с этим смириться!

– Дед, сегодня пятница. Сегодня приезжает папа. И ты должен его встретить. Ну что с тобой, дед? Рано тебе еще страдать склерозом, – весело подмигнула внучка.

– Черт его знает, – раздраженно ответил Тютин. – Сам не пойму. Не выспался, что ли?

– Ладно, дед. Я могу и умолчать про клумбу. Не говорить маме. Даже засыплю корни цветов землей, – неожиданно подобрела Наташа.

– Неужели это все бескорыстно? – насторожился Тютин.

Девчонка хитро улыбнулась.

– Почти, дед. В среду отпустишь меня на дискотеку в город. Что я, хуже других девчонок? Между прочим, все ходят на танцы, но никому таких скандалов не устраивают, какой мне закатил ты, – проговорила она, припомнив, как совсем недавно вернулась из городского Дома культуры, где была молодежная дискотека, слишком поздно, и дед устроил ей грандиозный разнос. Более того, обещал нажаловаться родителям и отправить ее в Москву. Безусловно, она поступила нехорошо, но и деду следовало понять: сидеть целыми днями дома или слоняться по местным окрестностям – скука. А на танцах Наташа познакомилась с симпатичным парнем, и после дискотеки он пошел провожать ее до самого дачного участка, а это более часа ходьбы от Павловского Посада. И ничего ведь страшного не произошло. Ну, поцеловались несколько раз. А его желание залезть в трусики быстро прошло, когда Наташа показала ему пару приемов дзюдо…

А Тютин в тот раз поклялся больше не отпускать Наташу ни на какие танцы.

– Это шантаж, Наташка, – попытался защититься строгий дед, но любимая внучка проявила изрядную настойчивость.

– Что делать, дед? Жизнь такая…

– Ладно, – вздохнув, проговорил Тютин.

Новенькая красная «восьмерка» стояла возле ворот. Тютин, взглянув на часы, поспешил к машине.