– Никаких удобств… А у тебя такое прекрасное тело.

– Оно верно служит мне, да.

– И тебе никогда не хотелось близости?

– Близости?

Себак засопел и стиснул пальцами затылок.

– Что, если бы некий муж возжелал бы тебя… проткнуть?

– Проткнуть? Он мой враг? – Хатхор покачала кистью правой руки перед собой. – Наверное, мне было бы его жаль.

– Неважно, – бросил он после долгой паузы. – Я сказал тебе всё. Владыки Скарафса верят в твой успех, да будет так. – Он пошёл к выходу.

– Я знаю, что вы чувствуете ко мне, – сказала она. Себак замер на полпути. – Я изыскатель. Вы – всего лишь уведомитель. – Хатхор задержала взгляд на его тонком серебряном ошейнике. – Я для вас инородна.

– Не думаю. Изыскатели, которых я встречал, полны огня и страсти, а ты похожа на бесчувственную куклу.

– Это не так. Я не бесчувственна. Просто это не играет никакой роли. Вот и всё.

– Почему?

– Потому, господин Себак, что мои чувства не спасут невиновных.

Бенсор II

Вдох…

От живота к ступням и кончикам пальцев растекается жар.

В голове пьянящая лёгкость.

Сила просится наружу.

Выдох.

Удар.

Двери во дворец рухнули внутрь. Из прохода вырвалось облако каменной пыли и окутало ноги Хатхор.

Колдовским зрением она ощутила всполохи энергии. В уши проникло тонкое жужжание.

Два световых копья неслись прямо к ней.

Она пригнулась. Левая ладонь сомкнулась с правой высоко над головой. Из замысловатого жеста родилась магическая абстракция. Она толкнула её навстречу копьям. Послышалось шипение испаряющейся воды. Колдовское зрение успело уловить оседающие на земли светящиеся пылинки.

Глубокий вдох. Медленный выдох.

В коридоре, покачиваясь в воздухе, плыли золотистые сферы. Словно заметив непрошенную гостью, они мгновенно ринулись к ней.

Хатхор шагнула вперёд, выставила перед собой руки и призвала барьер. Дюжина пылающих энергией шаров с оглушающим треском врезалась в невидимую преграду. От напряжения почернело в глазах. Колени задрожали и едва не позволили телу упасть на каменные плиты.

Контуры мира вновь проявились, ярко-голубые на фоне черноты. Следом – белые силуэты живых. Длинная цепь из прижавшихся друг к другу напуганных созданий.

«Они безоружны», – отметила она. Это известие, однако, не принесло облегчения. Все эти несчастные были отправлены на убой, лишь бы оттянуть неизбежное. Одной этой мысли хватило, чтобы ноги захотели врасти в пол.

Вперёд, нет времени для сомнений.

Цок-цок, цок-цок…

Она почти миновала коридор, когда в поле зрения появилась тучная фигура со щитом в непослушных руках. Хатхор вытащила жезл из-за пояса. Фигура замерла напротив, не смея пошевелиться. Установившуюся едкую тишину прорезали приглушённый стон и шёпот. Женщина. Хатхор отступила к стене и махнула жезлом в сторону выхода. Повторять дважды не пришлось. Щит с грохотом ударился о камень, а в следующий миг раздалось шлёпанье босых ног. Хатхор запрокинула голову и несколько раз моргнула, настраивая зрение на более чёткую картину в полумраке.

Стены были увешаны потрёпанными гобеленами с ликами старых богов. Оканчивался коридор высокой открытой аркой.

Из-за угла в коридор выскочил мужчина, одетый в мешковатую одежду, с часто мигающей от страха аурой. Хатхор вовремя заметила направленное ей в живот остриё хопеша и отпрыгнула в бок. Она инстинктивно взмахнула жезлом, но тот рассёк воздух над головой мужчины. В ответ на неё обрушился беспорядочный град рубящих ударов, заставляя непрерывно кружить и уклоняться. Исторгая сбивчивые проклятия, мужчина загнал Хатхор в угол и из последних сил занёс оружие. «Прекрасная работа, – подумала она. – Хорошая заточка. Качественная бронза».

Безумец опустил хопеш за миг до того, как она заступила ему за спину и ударила жезлом по затылку. Не оборачиваясь, она прошла в зал.

Перед ней открылись внутренности дворца.

Храм Наказаний II

C уходом Себака наступил кратковременный покой. Хатхор по-прежнему сидела на полу. Убедившись, что шаркающие шаги уведомителя в коридоре стихли, она щёлкнула пальцами. Наконец-то. Через несколько специально рассчитанных вдохов и выдохов она начала погружаться в медитативный транс. Изображение перед глазами померкло и растворились в черноте. На смену ему пришёл бесстрастный голос.

– …царь Бенсора, пожалованный благородным титулом за верную службу, благословлённый богом живых Скарафса…

– …сбился с пути и примкнул к заговорщикам…

– …после поражения в битве у реки Эмсах бежал во дворец Бенсора и заперся с остатками своих людей…

Она вслушивалась в слова. Повторяла про себя обрывки фраз. Всё это Хатхор уже слышала от уведомителя. Но просеянные через сито её сознания, очищенные от эмоций и дефектов речи, сведения формировали новый смысл. Закончив, она вынырнула в реальность и рефлекторно прикрыла глаза рукой, когда в темноте ярко вспыхнули очертания комнаты. Хатхор медленно поднялась на ноги.

Выход из храма откроется для неё, когда с крыш помчатся к земле молитвенные водопады. В это время практически все жители города запираются в своих домах, чтобы воздать хвалу богам. Так Хатхор сможет пройти до городских ворот и своей колесницы, никого не потревожив. Часы один раз обернутся, когда она доберётся до Бенсора. Приемлемо. Перед выходом ей оставалось лишь забрать своё снаряжение.

Оно лежало на алтаре – сером с чёрными прожилками камне, идеально гладким, не тронутом ни рисунками, ни царапинами. Она оглядела их, прежде чем подойти ближе. Алтарь был посвящён богу-солнцу, а потому каждый шаг требовал аккуратности и почтительности. Маска, амулеты и короткий нож лежали на тончайшей жёлтой ткани.

Сперва она подняла с поверхности алтаря маску с круглыми стеклянными глазами. На первый взгляд маска казалась очень простой, лишённой искусности. Знающий, однако, оценил бы красоту металла толщиной с ноготь и труд мастера, придавшего ему форму. Хатхор прижала маску к лицу. Голубые линии погасли, а приглушённые краски мира стали ярче, превратившись в сплетение непроницаемых стен.

Она протянула руку к амулетам, прислушиваясь к исходящей от них магической пульсации. Та была размеренной, словно биение сердца, и казалась такой же естественной.

Затем Хатхор наклонилась и взяла церемониальный нож. Его лезвие покрывал слой позолоты. В мелких углублениях и неровностях виднелись тёмно-оранжевые пятнышки давно засохшей крови.

Чувства Хатхор омыло приливом воспоминаний.

Они явились с потрескиванием костра, запахами ароматных мазей, дыма, пота… и болью.

Вокруг неё кружили жрецы, чуть слышно мыча ритуальную песню, и время от времени подкладывали в жаровню тонкие сухие веточки. Она сидела на полу и радовалась, что никто не замечает, как дрожат её колени. От произнесённых слов внутри всё трепетало. Она чувствовала себя тетивой, отправившей стрелу в полёт.

– Для нас радость – принять твою клятву, дитя, – раздался впереди гулкий голос владыки.

Хатхор подняла глаза.