Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вне работы Дон — спокойный человек. Его любимая одежда — старые джинсы и футболка, он легко находит общий язык с людьми, ему всегда есть, о чем с ними поговорить. Короче говоря, Дон — реально классный, и я люблю его таким. Он сделал мне предложение на пляже в Лайм-Реджис, написав на песке огромными буквами «Выйдешь за меня?» и зацеловав меня до потери сознания; с того дня и по сей день он — мой идеал мужчины. Дон утверждает, что я тоже его идеальная женщина, и наш брак идеален во всех отношениях. Кроме одного.
Слышу, как он открывает дверь и насвистывает. Наверное, надеется посмотреть матч по телевизору без жужжащих вокруг детей. Окажется ли мое предложение привлекательнее, чем пара кружек холодного пива и вечер в кресле? Жаль, что я не уверена в ответе на этот вопрос.
— Шерил? — зовет меня Дон. — Если что, я в гостиной. Сейчас начнется игра. Не принесешь мне пивка, в честь моего дня рождения?
Он как всегда добродушно смеется. Дон чудесный человек, прекрасный муж. Обычно я не прочь принести ему пива в день рождения. Но сейчас просто хочу… Блин… Надеялась, что он поднимется и увидит меня… а не так, что мне придется самой спускаться к нему…
Я смотрю на себя в зеркало на дверце шкафа. Учитывая мой внешний вид, возможно, это и хорошо, что Дон попросил меня принести пива. Боже, надеюсь, он не станет смеяться надо мной.
— Пиво, — говорю я, проходя из кухни в уютную комнату и становясь рядом с ним. Дон сидит на краешке кресла, поглощенный игрой, протягивает руку и берет бутылку, даже не взглянув в мою сторону.
— Спасибо, дорогая, — он делает большой глоток и затем кричит, — офсайд! — машет рукой в сторону телевизора и качает головой.
Я неуверенно топчусь на месте, а затем возвращаюсь на кухню, чтобы собраться с мыслями.
Ладно. Дон ни в чем не виноват, ведь он и понятия не имеет, что творится в моей голове. Я просто попытаюсь снова.
— Начос? — предлагаю я из кухни.
— Вот это другое дело! — радостно отвечает он. Футбол, пиво и начос. С днем рождения, Дон.
Через десять минут я накладываю начос с сыром в тарелку, поправляю декольте, делаю глубокий вдох и возвращаюсь в комнату.
— Начос, — говорю я, возвращаясь на свое место, рядом с Доном.
Судья свистит в свисток, оповещая о перерыве, а Дон откидывается на спинку кресла и трет лицо руками.
— Вот клоуны, — смеется он. — Если продолжат так играть, то будут соревноваться с любителями.
Дон прочищает горло и, наконец, обращает на меня внимание, его рука буквально застывает над тарелкой.
Довольно забавная картина. Он замирает. На его красивом лице проносится гамма чувств. Сначала он выглядит спокойным, но, когда взглядом скользит вниз по моему телу, его глаза вспыхивают от шока. Его челюсть отвисает, как у мультяшного персонажа, а затем Дон отдергивает руку и резко выпрямляется в кресле.
— Черт возьми, Шерил! — несвязно восклицает он.
Хочется рассмеяться, что будет не очень-то сексуально, поэтому я смотрю на начос, а затем снова на Дона.
— Вы просили начос, сэр, — с трудом произношу я. — Старалась приготовить их, как вы любите.
Дон медленно забирает тарелку, все еще пялясь на меня.
— Хотите еще что-нибудь?
Он отвечает не сразу. Думаю, сейчас он вообще не способен что-нибудь сказать.
— Давайте я задерну шторы, чтобы вам не отсвечивал экран, — предлагаю я, отчасти для поднятия настроения, и потому, что Вану с женой сидят на своей террасе и могут увидеть, чем мы тут занимаемся. А последнее, что мне сегодня нужно — это свидетели.
Взгляд Дона прожигает мне спину, когда я пересекаю комнату, и я знаю, что он рассматривает мой наряд. Черные чулки в сетку и лакированные высокие шпильки. Обтягивающее черное атласное платье с белыми оборками по краю. Еще незатейливая прическа с собранными наверх волосами. Я стремилась к сексуальности, но теперь сомневаюсь, не достигла ли обратного эффекта.
Я не тороплюсь со шторами, давая Дону возможность рассмотреть меня и решить, захочет ли он играть в эту игру. Для раздумий у меня было несколько дней, у него — всего три минуты. Может, он счастливчик в этом смысле, ведь за все время размышлений меня переполняли сомнения и тревога.
Когда я оборачиваюсь, Дон застает меня врасплох. Он уже поставил начос на столик и уже стоит близко ко мне, настолько близко, что мы почти касаемся друг друга.
Я задерживаю дыхание, когда он проводит пальцем по глубокому вырезу моего платья.
— Ты одета, как французская горничная, — произносит Дон, и в его темно-карих глазах блестит изумленное одобрение.
— В честь твоего дня рождения.
Я пальцами играю с крошечными оборками на фартучке, повязанном вокруг легкой короткой юбочки.
Дон кивает и поглаживает мои руки.
— У меня раньше никогда не было собственной горничной, — признается он. — Что же мне с тобой делать?
Его замешательство придает мне смелости, и я продолжаю игру, облизывая губы:
— Я ваша на весь день. Все, что захотите, только попросите.
— Все что угодно? — тихо спрашивает Дон, обхватывая меня за талию и притягивая к себе.
Киваю в знак согласия. Дон целует меня. О, боже, как сильно я скучала по его губам. Больше, чем признавалась в этом сама себе. Даже во время секса мы так не целуемся. Такое впечатление, будто мы вернулись в прошлое, и я — та самая девушка на пляже Лайм-Реджис, а Дон — тот сексуальный студент. Только сейчас я тридцативосьмилетняя секретарша, а он — настоящий мужчина, прижавший меня к недавно задернутым шторам, чтобы как следует поцеловать.
— Дон, — шепчу я, когда он отрывается от меня сделать вдох. Я провожу пальцами по его коротким темным волосам. Дон опускает руку к задранной юбке, чтобы коснуться шелковых трусиков, которые шли в комплекте с нарядом.
— Выглядишь потрясающе, — хрипит он, скользя рукой по моему заду вниз, чтобы погладить обнаженную кожу над чулками. — И на ощупь ты очень-очень горячая.
Понимаю, что мы могли бы прямо сейчас заняться сексом, и это, скорее всего, был бы наш лучший секс за последние годы, но все равно хочу немного повременить. Я провожу рукой между его ног, наслаждаясь тем, как сильно член натягивает джинсы.
— Кажется, у нас тут кое-что намечается, сэр, — говорю я, массируя его до тех пор, пока
