В пяти приложениях к договору были расписаны все пожелания клиента. В общем-то, их было много, но они были не такими уж и притязательными.

Распрощавшись с Марией Павловной, я в приподнятом настроении поспешила к лифту, створки которого открылись прямо перед моим носом еще до того, как я успела нажать на кнопку вызова.

А дальше все как в бульварном романе: я встретилась взглядом с потрясающим мужчиной, шоколадные омуты которого затягивали в свою бездну, поглощая и порабощая. И по правилам жанра должна была пропасть, испариться, раствориться в водовороте чувств, нахлынувших на глупую меня, я должна была влюбиться с первого взгляда в двухметрового самца с могучими плечами и одетого с иголочки в брендовые вещи. Но что-то пошло не так. Вселенная дала сбой, на мне… на нас. Ведь невозможно влюбиться в человека с первого взгляда, если этот взгляд далеко не первый.

Мои ноги подкосились, задрожали даже пальчики на них, сердца я не чувствовала вовсе, оно притаилось непонятно где, а возможно, выпрыгнуло, не спрашивая моего на то разрешения. И все это было отнюдь не от восторга. Я, конечно же, не умаляла красоту и природный магнетизм этого мужчины, что порабощал своей силой, как типичный альфа-самец, распространяя вокруг себя ауру всевластия и мощи. Я все это понимала и чувствовала, но тряслись мои поджилки не из-за этого. Не было слепого восхищения, был лишь страх. И он не был вовсе безотчетным, у меня были веские причины бояться Самойлова.

Господи, какая я дура! Самойлов Виталий Сергеевич — ну почему я не связала два и два?

Да потому что я сбежала от него девять лет назад через всю страну и даже представить не могла, что он когда-либо окажется здесь. Что он появится в моей налаженной до автоматизма жизни… И что теперь делать?



Как же мне хотелось спать, просто безумно. Глаза не открывались, словно кто-то заклеил их лейкопластырем. Хлопнула дверь ванной комнаты, и, шлепая босыми ногами, в спальню зашел Антон.

— Вика, ну сколько можно спать? Вставай, ради бога, я голодный, как буйвол.

— Ты и есть бык, — пробубнила я в подушку, пытаясь все же открыть глаза.

— Вика, черт. Я хочу спать, но перед этим надо поесть, а жрать нечего.

— Тоша, имей совесть, я всю ночь провела с кошкой.

Сегодня я стала крестной мамой двух прекрасных котят, даже скорее врачом-акушером, который внимательно наблюдал за всем процессом. Один раз, правда, отлучилась за тазиком, потому что зрелище это для моего организма оказалось малоприятным.

— Кто тебя просил? Это же кошка. — Муж хлопнул на этот раз дверью шкафа, который и без того держался на соплях.

Да, все здесь держалось на соплях, так же как и наша с ним супружеская жизнь. Курков Антон, мое персональное наваждение и уже четыре года как мой супруг: красивый, высокий, атлетичный, бравый военный и, как ни прискорбно, заядлый игроман. А еще домашний тиран, требовательный, как какой-то дикобраз, которого я несмотря ни на что безумно любила.

С неохотой все же села на кровати, потянулась и, не обращая внимания на полуголого мужа, по телу которого стекали мокрые капли, пошла на кухню разогревать вчерашний ужин.

А что? На завтрак самое то.

Когда все было готово, я заглянула в коробку, где проживала новоиспеченная мамочка: все спали.

Хорошо. И я пойду обратно в кровать.

Лишь моя голова почувствовала подушку, я тут же начала уплывать в сон. Чересчур сильно устала, да и спала-то меньше часа всего, но все же заставила себя собраться, чтобы не уснуть. Нужно дождаться мужа.

Через десять минут вторая половина кровати прогнулась и Антон, забравшись под одеяло, лег ко мне спиной. Я набрала в грудь побольше воздуха и, решившись, провела ноготками по мощной спине мужа. Затем поцеловала его плечо, поднялась поцелуями вдоль шеи.

— Вика, прекрати, — прохрипел Антон.

— Ну милый, ну обрати на меня внимание.

— Вика, — сказал он более грубо и повел плечом, пытаясь избавиться от моих все более настойчивых поцелуев. — Я только с дежурства.

— Тоша, ну я же знаю, что ты спал в приежке. — Я подобралась губами к его ушку, не переставая оглаживать рельефный живот. — У меня сейчас середина цикла, давай попробуем еще…

Я даже договорить не успела, как муж резко перевернулся, опрокинул меня на спину и прижал мои руки к кровати.

— Сколько раз тебе нужно повторить, Вика, чтобы до тебя дошло? — зло прошептал он. — У меня уже в печенках сидят все эти твои закидоны с таблеточками и подсчетами дней в цикле. На-до-ело.

Он уткнулся лбом в мой и посмотрел на меня тяжелым, пугающим взглядом. По спине побежали мурашки, а слезы были готовы вот-вот пролиться. Я прикрыла глаза, сдаваясь, и обессиленно прошептала:

— Я поняла. Отпусти, пожалуйста.

Муж, ругнувшись, лег обратно на свою сторону кровати и, натянув на себя одеяло по самую макушку, собрался спать. Я же, чтобы не позориться своими всхлипами, которые сдерживать было уже просто невозможно, быстро поднялась с кровати и пошла на кухню заварить кофе.

Нужно было взбодриться. Просто жизненно необходимо.

Я задумчиво смотрела в окно, медленно попивая горячий напиток, и пыталась понять, когда моя жизнь стала каким-то жалким подобием, корявой карикатурой на счастливый брак.

Мы жили на таежной заставе уже почти год, и все бы ничего, но я с каждым днем все сильнее и сильнее сходила с ума. Мне было душно на этой маленькой территории. Мне было скучно, ведь из-за отсутствия сотовой связи и интернета я и работать не могла. Смотрела сериалы, вышивала крестиком и собирала соседские мозаики.

Сосед. Единственная моя отдушина в этом месте. Мой одноклассник и начальник заставы, Калинин Роман. То, что мы очутились здесь одновременно, оказалось стечением обстоятельств и невозможным подарком судьбы. Я обожала Ромку, в далеком детстве даже была влюблена, но потом все эти глупости выветрились из моей головы, а дружба, настоящая крепкая дружба на века, осталась.

С каждым проведенным днем рядом с ним я начинала задумываться о том, что сильно погорячилась, выбирая мужа. И нет, дело было вовсе не во вновь воспылавших чувствах к Роману, дело было в сравнении. Я каждый день видела идеальный образчик настоящего мужчины и его не менее мужественные поступки и лишь оболочку такого же идеального мужчины, который на деле оказался…

А впрочем, какая разница, кем он оказался, это все лирика. Каким бы он ни был, это мой муж, которого я когда-то до безумия любила. Возможно, уже не так сильно, как четыре года назад, но все же…

Ненадолго прикрыла глаза, пытаясь погасить в себе чувство сопротивления. “Все хорошо, Вика, все как надо. Вот пропьешь еще один курс таблеток, и даст бог вам ребеночка, а тогда все наладится и не останется времени ни на какие глупости”. Все чаще я шептала эти слова как мантру, надеясь на чудо.