цыпочки, хоть и в офисных туфлях сделать это было максимально неудобно.

– Вот так… видишь какой ты у нас хороший мальчик?

Она вновь вытянула свою идеальную стройную бесконечно длинную ножку и стала носочком освобождать себе пространство у меня между ног, раздвигая мои ноги еще шире и приспуская ниже болтающиеся брюки.

– Догадываешься… что я сейчас сделаю?

От волнения и странного возбуждения без эрекции, от которого все возбуждение словно разливалось по моему телу, особенно разгоняя и без того выпрыгивающее из груди сердце, у меня встал ком в горле.

Не время для шуток, но похоже, что это единственное, что теперь у меня может встать – ком в горле.

– Я спросила, знаешь, что я сейчас сделаю! – снова моментально сменив ласку на жестокость переспросила она.

– Нет… – дрожащим голосом сказал я. Мой пенис был убран в пояс верности, а мошонка налилась и разбухла. Кристина поглаживала ее снизу капроновым чулочком.

– Я хочу, чтобы ты знал, что ты у меня привилегированный мальчик. Любимый мальчик.

Слышать такие слова от сногсшибательно красивой секретарши, которая недавно пришла в наш офис и начала устанавливать тут свои правила было все таки приятно. Но и неожиданно. Зная ее коварство, за этими привилегиями могло стоять что угодно.

Я обливался капельками пота стоя на цыпочках абсолютно понимая свою участь: молоденькая секретарша в любой момент может вмазать мне с размаху по яйцам снизу своей изящной ножкой в капроновых чулках.

А она это дело любит.

И значит это произойдет неизбежно. Я только не знаю когда.

– Ты возбужден?

– Да…

– Мммм… сильно?

Ее ножка издевательски плавно скользила по блестящему черному пластику пояса верности.

Глаза Кристины горели и она даже расстегнула пуговки своей тесной блузки, чтобы хотя бы немного освободить свою огромную упругую грудь.

– Каково это? Чувствовать…– она несколько раз качнула все мое собранное в кейс хозяйство из стороны в сторону.

– Это…– я сглотнул, но ком не рассасывался,-…очень…

– Мммм – Кристина извивалась, сжимая свои пышные дойки в руках,– Очень «что»?

Она не сводила своих хищных глаз с моего члена. Если это конечно еще можно было так назвать. Пластик не давал мне возбудиться, хоть я уже был и на пределе.

В какой-то момент мне показалось, что я даже могу кончить от ее поглаживай ножкой моего нового пластикового достоинства.

– Очень возбуж… Ааааа!!!!! – я завопил от боли, потому что именно в этот момент. Максимально отвлекая меня от мыслей о том, что она может ударить снизу, Кристина со всей силы вмазала мне по яйцам.

– Ааааааааагрллллаахххххх!!!

Мое лицо исказилось гримасой, а из груди вырвался истошный крик на пол офиса.

Яйца просто размозжил ее резкий и плотный удар. Я потерял не только дар речи, но и ориентацию в пространстве.

Рот раскрылся, в попытках судорожным дыханием погасить пожар.

Пытка “Привилегия”

– Аххххахаха… Страусёнок… ты такой болтунишка… хахаха… – Кристина хихикала, как девочка живодер.

Она лежала на столе, посверкивая своими маленькими белыми трусиками и каталась из стороны в сторону, хихикая. Пока я приходил в себя от внезапной атаки.

– Я напоминаю тебе, милый, что с сегодняшнего дня в нашем офисе запрещена эрекция! Все мужчины ходят только в поясах верности. Ключи у меня и нашей HR. А твои яйца… Большие яйца! Теперь моя собственность. Ты все понял? Или мне… – она вновь прикоснулась прохладным нейлоном ножки к моим кипящим от боли причиндалам, – … повторить?

– Нет, нет, не надо, – понимая по ее взгляду, что она с удовольствием разрушит их еще раз, поторопился остановить ее я.

– Ахахаха- Кристина сложила бровки домиком и скорчила умоляющую рожицу,– Ты такой забавный… Даже не сказал «пожалуйста».

Я чувствовал что от прилива крови к больному месту после удара я сейчас просто взорвусь.

– Ах, и что же мне с тобой делать страусёнок?

Она легко стала подбивать меня снизу в промежность, так что я был вынужден встать на цыпочки…

– Что же делать…

– Пожалуйста пожалуйста пожалуйста не надо, – тараторя умолял я.

– Хм, хороший мальчик. Послушный мальчик. Тебя надо наградить!

Кристина вынула ножку из моих брюк, элегантно опустила ее в туфельку на каблуке и уже стуча шпильками прошлась по кабинету к столу.

– Знаешь, что… Я открою тебя на 15 минут. Только никому не говори, ок?

Она вновь с улыбкой посмотрела на меня и приветливо (пожалуй даже слишком приветливо, для девушки, которая минуту назад со всего маху дала мне по яйцам) подмигнула.

– Мы же не хотим, чтобы другие мальчики завидовали тебе и просили их открыть?

Она подошла ко мне и протянула ключ.

– Ты же возбужден? Пойдешь в туалет. Откроешься… Подрочишь… – она издевательски показывала движения туда-сюда рукой прямо у меня перед лицом,– Закроешься и принесешь ключ мне. Ахахаха – она вновь унизительно засмеялась.

– Давай, – она показала рукой жест, словно мастурбирует свой воображаемый член в воздухе,– оторвись на полную! Только никому ни слова, идет? – Кристина вновь подмигнула, словно добрая фея забитой племяннице.

– Как раз это… и будет… хммм… страусёнок… твоя… «привилегия».

Она протянула мне ключик.

Я смотрел на него. Такой маленький ключик, а из-за него у меня фактически нет члена. Просто пусто там, где раньше была бы палка.

– Ты заперт и убран, но я буду разрешать тебе… – она показала жестом интенсивную яростную дочку, на которую я уже несколько последних лет просто не был способен. Сидячая работа в офисе делала свое дело.

– А теперь,– Кристина наклонилась к самому уху и стала тихо-тихо нашёптывать, – Беги, свинка, беги.

Она отклонилась, взяла песочные часы на офисном рабочем столе, перевернула их и прокричала, что есть мочи:

– Твое время пошло, свинка, беги!!!

Не прошло и десяти секунд, как я уже судорожно тыкал ключом в замочную скважину пояса верности в кабинке мужского туалета. Руки дрожали, а весь пах дико ныл от боли.

Я торопился. Как только замок щелкнул, член стал наливаться твердея на глазах. Я едва успел сбросить с него пластиковый кейс, как стручок выпрямился до предела, запульсировал пурпурным бутоном и…

Я даже не успел обхватить его рукой, как из затекшего шланга начала брызгать горячая белая магма.

– Ааааххххххх… – не смог я сдержать истошный стон.

Меня согнуло пополам от боли и удовольствия. Ничего подобного я не испытывал в жизни. Оргазм бы только глубинный, так как от онемения концом я не чувствовал ничего, но внутри все бурлило и кипело.

Я стонал, словно меня выворачивало наружу.

– Ааааааррррхглллл… УУУУУуууууумммммммм… – я терял сознание, цепляясь за стенки, чтобы