Он подкрался сзади, пока я рассматривала серебристые рожки на лбу у лысого парня, и обвил меня руками, нежно прижав к себе. Тепло волнами разлилось по телу, и я откинула голову ему на грудь. Он здесь! Сердце застучало как безумное. Мои белые волосы сейчас казались золотисторыжими, отражая оранжевые огни «Солнца».

– Я соскучился, – произнес Кейл.

Его голос нельзя было назвать совершенным, скорее наоборот. Он был слишком грубым и хрипловатым, но таким особенным и таким знакомым, что каждый раз, когда я слышала его, внутри все теплело. Он прикоснулся губами к шее и коже за ухом. По мне разлилась волна, согревая, словно я закуталась в теплый мягкий плед. Я развернулась к нему лицом и сразу застыла, теряя себя в огромных изумрудных глазах, похожих на два леденца… и эти черные, похожие на щетки ресницы.

Кейл был восхитительным. Настолько восхитительным насколько может быть человек с маленькими несовершенствами, что составляли его уникальность: едва заметная родинка над губой, мелкие веснушки на прямом носу, старый шрам на левой щеке – напоминание о наших безумных вылазках на Землю. Свет мягко стелился по его плечам, ложился на линию высоких скул и придавал его смуглой коже бронзовый, почти нереальный оттенок.

– Скоро все наши мечты осуществляться, – проговорил он. Глаза Кейла сверкали, как два драгоценных камня. Этот взгляд мне был хорошо знаком с самого детства: взгляд хищника за секунду до прыжка.

Я подавила нервную дрожь и даже заставила себя улыбнуться, нежно погладила пальцами по волосам цвета темного, горького шоколада. Они торчали в разные стороны: растрепанные ветром. Волосы Кейла были жесткими на ощупь и очень непослушными, поэтому он практически всегда носил короткую стрижку. Я иногда шутила над ним и дразнила: «куда хочу туда торчу»… мой Кейл. Вместе мы выросли. Вместе прошли многое: аресты, аварии, недели в госпиталях и изгнание из первого округа. Он был для меня всем. Моим братом, другом, подругой и учителем. Всем!

– Кейт?! – он прервал поток моих мыслей легким касанием шершавых пальцев, пальцев которые умели все, которым подчинилась сталь в его мастерской. – Что происходит, искорка?

Искорка… я улыбнулась своему прозвищу. Кейл назвал меня так много лет назад, когда мы играли в «захватчиков» в темных подземельях первого округа, почти у самой земли. Главное условие – полная темнота. Я всегда выдавала свою команду, тем что искрилась и билась током, и все сразу распознавали наше местонахождение. Я и не подозревала, что, совсем скоро, опыт невинной детской игры спасет нам жизни…!

– Еще не поздно сказать нет, – произнесла я: тяжело, будто выжигала эти слова по дереву. – Пожалуйста, сделай это ради меня!

Кейл выглядел озадаченным и удивленным.

– Я делаю это ради тебя, ты же знаешь! – он тревожно прошелся зелеными глазами по моему лицу, рассматривая меня так, словно видел меня впервые. – Мы не можем отказаться. Контракт подписан, это мой шанс, наш шанс! – Кейл несколько раз провел рукой по волосам и глянул на меня горящими глазами. – Я выиграю, у меня получится. Ты же знаешь, я лидирую, и рейтинги зашкаливают!!

Он не отступится от своей мечты, не сейчас, не перед решающим броском. Отступила бы я?! Наверное, нет. На кону его билет из трущоб первого округа, откуда практически никто не выбирается наверх. Каждый мускул на красивом лице Кейла был напряжен, пока он ждал. Не разрешения, нет. Ему нужна была моя поддержка, рука друга, на которого он всегда мог положиться.

В любом случае он не оставил мне выбора. Решение было принято, назад пути нет. Кейл появился на арене случайно, организаторам срочно нужна была замена, после того как очередной гонщик превратился в мешок с костями. Его поставили, как пешку, и, в ту же гонку, он пришел первым оставляя публику трепетать. Я не знаю, что случилось в его жизни сперва: кажется, он сделал первые шаги одновременно с тем как сел на флай. Так как он умеет управляться с этой штукой просто чудеса. К тому же, Кейл очень красив и харизматичен. Его энергия опьяняет людей.

– Хей, – он взял меня за худые угловатые плечи и я увидела свое отражение в его глазах, в моих прочиталось отчаяние.

– На кону твоя жизнь! На планете может стать на одного человека меньше!

Кейл самоуверенно вскинул подбородок к верху и воскликнул:

– Просто верь в меня, это то в чем я нуждаюсь больше всего!

– Я верю, – только и смогла выдавить я голосом похожим на шорох опавших листьев.

Кейл взял меня за руку и крепко сжал, как-будто говорил, что все будет хорошо. Он сел на мотофлай и приподняв брови улыбнулся.

– Время побеждать!

Флай Кейла стремительно поднялся вверх и виртуозно встроился в воздушный поток. Мы мчались вперед: лавируя между машинами, подныривая под них и облетая их сбоку. Он никогда не соблюдал правила, но при этом и не создавая аварийных ситуаций. Как он это делал, для меня было одной из загадок.

Я обхватила его грудь руками и прижалась щекой к спине, сквозь рев мотора различая его дыхание. Широкая грудь опускалась и поднималась и где-то там, под моим ухом, билось его сердце. Мне хотелось говорить с ним, все равно о чем, лишь бы говорить и слышать его голос, но я так и не смогла выдавить ни слова. Просто прижалась к нему и слушала, как он дышит.

Когда мы подъехали к арене, кровожадная толпа цветными ручейками вливалась внутрь. Тысячи и тысячи серплов пришли увидеть, как кто-то свернет себе шею, а очередной гонщик превратится в обугленную мумию. Я не помню игры, чтобы ничего не произошло, ведь именно в этом и была суть. На арене действовал один закон – закон природы. Выживал сильнейший. Оглянувшись кругом, я проскользила взглядом по рядам красивых, словно кукольных лиц. Основными зрителями были серплы – бездушные твари. Их красоту можно было сравнить с великолепием ядовитых змей или изысканностью белых акул. Только они способны наслаждаться подобным зрелищем, зная что до финиша не доедет и половина из гонщиков.

Я огляделась вокруг. Повсюду были развешены плакаты с участниками и их номерами. Кейл шел под номером 8. На фотографии он казался еще красивей: смуглый зеленоглазый брюнет в гоночной экипировке, улыбался с нее обнажая ровные белые зубы. Кейл довольный тем, как он выглядел на плакатах, поиграл бровями. Я пнула его локтем в бок.

– Выпендреж не твой конек!

– Я все еще учусь, – он засмеялся и поправил майку, приоткрывающую часть его «v» образного рельефа внизу живота.

Мы зашли через задний вход, предназначенный для участников и персонала. Массивные металлические двери создавали гнетущее впечатление, словно мы пытались проникнуть в тюрьму особо строгого режима. Длинный темный коридор был освещен панелями, источающими красноватый свет. Я съежилась и прижалась к Кейлу сильнее. В конце забрезжил свет, и, вскоре, мы вышли в большой зал напоминающий амбар, где собрались все участники.

До старта оставалось меньше получаса, Кейла усадили на стул, облепив со всех сторон. Худой, похожий на ожившего зомби, парень с сверкающими косами сбрызгивал его волосы лаком, другой мазал лицо Кейла какой-то субстанцией, а третий обсыпал проклятьями двух других, пытаясь прилепить ему камеры и микрофоны похожие на бесцветные рисовые зернышки.