Девушка беспомощно заплакала.

— Закрой глаза, — едва слышно попросил он.

И как только она это сделала, невинная, почти подростковая, внешность Лико изменилась. Глаза засияли ярким, льдистым, голубым светом, челюсть с небольшим хрустом выдвинулась вперёд, продемонстрировав вытянувшиеся вниз и вширь острые клыки. Кожа парня потемнела, а в загрубевшем лице проступили звериные черты. Он стал похож на волка в человечьей шкуре.

Лико убрал волосы девушки, а затем обнажил шею, слегка запрокинув её голову.

— Прости, — его голос опустился и теперь больше напоминал звериный рык, чем человеческую речь.

А затем одним стремительным движением впился ей в шею.

Среди ветров, дождей, туманов — ты,

Полная обманов, иллюзий детских и мечты,

Не знающая правил этой заводной игры,

В которой приз — отсутствие любви!

Иногда думаю, что сошла с ума.

Раздвоение личности, а глубоко внутри, там, где бьётся сердце, есть вторая я. И она лучше меня. Сильнее, умнее, привлекательнее и увереннее. Так и должно быть? Как в книге Чака Паланика или даже у Достоевского. Ведь вторая я забирает лучшее из моей жизни, оставляя только скучную повседневность да страх перед толпой незнакомцев, насмехающихся надо мной.

Когда была совсем маленькой, на меня напал дикий пёс. В результате на лице появился длинный, от правой брови до подбородка, шрам, широкий, сильно выделяющийся на фоне белой кожи. Я из небогатой семьи фельдшера и учительницы, поэтому пластическая операция не по карману. Естественно, жизнь в маленьком селе рядом с Ангарском не была сладкой. Дети жестоки к не таким. И особенно жестоки к тем, кто не может дать сдачи.

Наверное, поэтому появилась она. Всего несколько дней в месяц, иногда чаще, иногда реже, но она занимает моё место, и мы становимся сильными, независимыми, даже жёсткими. Как раз такими, чтобы поставить всех на место и выжить.

Отец говорил, что эта сила станет слабостью. Что защита мнимая: я должна научиться справляться с агрессией самостоятельно. Он не верил мне, считая, что всё выдумываю. Что я это я. Возможно он прав. Но я не могу и не хочу сопротивляться.

Ведь только когда приходит она, я по-настоящему живу.

* * *

— Лена!

У неё вечно недовольный голос по утрам. И сама она типичный ипохондрик. Она любит проявлять жалость и сочувствие, но из-за особенностей характера всегда переводит всё на себя. С ней было бы невозможно дружить, если бы искала теплоту и заботу, но я просто не хотела быть одной в таком большом городе. И поэтому принимала её как есть.

— Женя, — киваю присаживающейся рядом на широкой подоконник, подруге.

Захлопываю тетрадь с конспектами, убираю в сумку, отодвигаясь назад, чтобы Женя не заслоняла обзор на широкую лестницу, ведущую на первый этаж к входным дверям университета. Мне важно было увидеть их.

— Я сегодня ночью так долго не могла заснуть. Кожа на запястье сильно чесалась, чуть ли не до крови расчесала, но не могла остановиться. Это ужасно! Я в интернете прочитала, что такой зуд может быть первой причиной возникновения сахарного диабета! А ещё это может быть грибковой инфекцией. Уверенна, что и ноги тоже покраснели…

Она тараторит, как сорока, а сама постоянно озирается, сканируя пространство и запоминая всякие мелочи. Любит сплетни, рыжая-бесстыжая. Не злая, просто не может найти что-то своё. И поэтому заполняет пустоту бессмысленными вещами.

— Не волнуйся, это всего лишь аллергия на кожаный ремешок новых часов, которые ты ухватила за сто рублей в переходе метро. Ты вчера ими хвасталась, сегодня не стала надевать, — перебиваю её на полуслове. — Помажь кожу противоаллергенной мазью, прими антигистаминный препарат и выброси часы. Всё скоро закончится.

— Ты не понимаешь! — патетично воскликнула она, расчёсывая забинтованную руку. — Со мной никогда ничего не бывает так просто! — Евгения вздохнула, поудобнее устроилась на подоконнике и достала из широкого рюкзака термос со своим особым дурнопахнущим чаем. — Я вчера чуть не умерла от страха, у меня сердце колотилось как ненормальное…

— Твоя мама опять не ночевала дома, правильно? — вновь перебила её.

И девушка умолкла, слегка поджав губы и смерив немного обиженным взглядом. Она потёрла руки, тряхнув кудрявыми волосами, а затем заявила:

— Она работала.

Но по глазам видно — девушка сама не верит своим словам.

— Вот именно, — отвечаю спокойно.

— Окей, опять твоя любимая тема. Все мои беды от того, что мама меня не слишком сильно любит. Её никогда нет рядом, и я постоянно придумываю всякие болячки, чтобы привлечь внимание. Скажи это моей руке! — она стянула с запястья повязку, обнажив голую, совершенно здоровую, но сильно расцарапанную кожу.

— Просто держи мои слова в голове в следующий раз, когда найдёшь очередные симптомы смертельного заболевания, вспомни замечательную повесть — Трое в лодке, не считая собаки. Недавно я зачитывала тебе отрывок, точь-в-точь напоминающий твои ежедневные стенания.

Наш разговор мог продолжаться до бесконечности. Вновь и вновь, по кругу, одно и тоже. И вновь по памяти зачитываю ей те строки, она смеётся, совсем не зло и не обиженно. А я смотрю в окно напротив, вижу, как подъезжает ярко-красная машина, с шумом, блеском, солнечным всплеском. И из неё выходят они. Яркие, живые, свободные.

Кудрявая блондинка с малиновой помадой на губах, в кожанке, на каблуках и в очках в форме красных сердец, а следом идёт вылитый молодой Джеймс Дин, и волосы залаченные, зачёсанные назад, ехидная ухмылка, в правом ухе серьга в виде доллара, кожаные брюки, печатка, сверкающая серебром, а после выходит он. И сердце, предательское сердце, вновь ухнуло, покрыв щёки ярким румянцем, и в животе проснулись пресловутые бабочки.

Блондин, в расстёгнутой на верхние пуговицы рубашке, небритый, скуластый, в нём было немного от скандинавской породы, голубоглазый, высокий бог, с порочностью во взгляде. Ему вслед смотрят все девушки, но смотрит он только на одну. И это, разумеется, не я.

— Земля вызывает Елену! — Женя провела рукой перед глазами и я очнулась. — Даже поворачиваться не нужно, чтобы понять: Артём Викторович Лукьянов со своей немногочисленной свитой прибыл в родную альма-матер.

— Да, он мне нравится, что в этом такого? Он всем нравится, — ответила раздражённо.

От неосторожного поворота головы слетел капюшон. Поймав взгляд одной проходившей девчонки, смутилась, пригладила волосы, натягивая его обратно.

— Именно из-за этого Артём мне и не нравится. Что в нём такого особенного, что все девчонки западают на него?

— Он умён, красив, уверен в себе, при богатых и щедрых родителях, с чётким планом на будущее. По-моему, всё очевидно.