как в зеркале отражены,

И ставший светлым тёмный лик луны.

Казалось, мы прошли сквозь время,

Так обновился духа строй!

Бобров невиданное племя

Махало с берега рукой!

Выходит, не одни мы жили на берегу реки!

Вернуть приветствию ответ

Мы вверх подняли две руки.

Так значит, чтобы мир открыть,

Придётся выдором побыть

Иль вместе с выдором поплыть -

Таков был нам урок реки.

Воспитанное недоверие

В нас уходило медленно,

На жителей селения

Смотрели мы растерянно.

Они, напротив, словно нас и ждали,

Навстречу весело по сходням побежали.

Лишь три бобра стояли чуть поодаль,

И тот, что был повыше, двух остальных приподнял.

Мне странно было видеть бобров без формы строгой,

Свободу их движений, не скованных тревогой!

Мордашки без морщин, разве что от улыбки,

Как будто ребетня с Рождественской открытки.

Конечно, мы поддались их детской простоте

И в танце закружились в свободной наготе.

Не может видно сердце стучать свободе в такт,

Когда бобрами правит подписанный контракт.

Натанцевавшись всласть, нажарили каштанов

И спать легли под тень столетних великанов.

Под искры яркие костра, под треск корней масляных

Мы погружались всей деревней в мир сновидений пряных.

Звёзд магия бобрам дарила сны,

И были в небо бобры влюблены!

День каждый, каждый вечер

Слагали небу песню встречи.

Язык их был на диво не ясен, но понятен

И, по началу странен, стал нам уже приятен.

Мы затянули песню на сотню голосов,

Ту, что до нас сложило племя наших отцов.

И вот во время песни к нам тихо подошли

Те три бобра, что радостно встречать нас не пошли.

Они в деревне были, не местные, как мы,

И мордочки прелестные их были чуть грустны.

Два младших брата: Сеня и Степаша

И тётушка их славная — Наташа.

Быть может совпадение, а может быть и нет -

Вам, дети мои милые, сейчас не дам ответ.

О чём-то говорили мы, о чём увы не помню я,

А значит, не ко времени сейчас эта история.

Бобром я был впервые, и счастлив был во сне.

Готов за продолжение отдать награды все!

Конец папиного сна.

Мамин сон

Быть может, я смогу, наград нас не лишая,

Продлить твой сон. Хоть небольшая

Будет партия моя,

Прошу, внимательно, послушайте меня.

Я чувствую, в бобриной нашей саге

Сокрыты прошлого и будущего знаки.

Я поведу вас за собою в сон,

Нет чувства ярче, когда в унисон

Сердец родных биение рождает

Единство, что в себе скрывает

Начало всех начал.

Итак, свет гаснет.

Сцена первая: Причал

Раннее утро. В тумане заря

Губы целует нового дня.

Он неохотно глаза открывает

И на причале троих замечает

Бобров.

Я держу за руки двух младших братьев.

В брюках они, я — в тёплом платье.

Две белых рубашки, ботинки с застёжкой.

Мы начинаем зябнуть немножко:

Долго стоим.

Мы раньше пришли,

Чтобы в доме пустом не встречать новый день,

Чтоб на лодке уплыть и счастливыми быть вопреки,

Чтоб вопросы задать и совета спросить у реки,

Чтобы место найти, где покажет пути

Наша тень.

Третий день

Как пропали

Мои тётя и дядя,

И малютки остались одни.

Дядя в карты продул,

Молча кеды обул

И пошёл исполнять уговор:

Принести из низины

Свежий стебель осины

Из низины, что спорной была

И рискованным местом слыла

Среди нас.

Через час

Моя тётя отправилась следом,

Зная: шутки шутить с нашим новым соседом –

Сук пилить на котором сидишь,

В западню с ним легко угодишь!

Через два –

Белка весть принесла,

Что случилась беда или счастье,

И закону теперь неподвластны

Два влюблённых бобра,

И что шуба одна

Теперь их укрывает.

И сегодня, проснувшись до света зари,

Я пошла прикоснуться к их светлой любви.

Каково же моё удивленье

Было: там, где стряслось преступленье,

Вместо дяди и тёти — каштан и весло!

Я взяла их и с ними пошла на крыльцо.

Дети спали, и дятел по крыше стучал,

Словно мне на вопрос о любви отвечал.

Я малюток одела, рюкзак собрала,

Мы до первого света ушли со двора

На причал.

Конец первой сцены.

«Кто-то стучал?»

«Да, проводница:

Нам чая принесла напиться,

С лимоном и вареньем.

А будет продолженье?»

«Молчанье ваше — притягательно!

За то, что были вы внимательны,

Вам продолженье подарю:

Дальше узнаете историю мою».

Сцена вторая. Лодка пустая

Вот здесь, признаться,

Надо было мужества набраться

Моим племянникам и мне:

Чуть от причала в стороне

Вдруг показалась лодка.

Её мы ждали, только

Не одну, а с рулевым,

Возничим или загребным.

Начала дня припоминая,

Древко весла в руке сжимая,

Я вдруг в улыбке расплылась

И в лодку прыгнуть собралась.

Быть может, это — приглашенье?

Судьба ждёт моего решенья?

Не просто так мы на причале

С веслом гонца судьбы встречали?

Мы обнялись и в лодку сели,

И сразу словно присмирели

Cтрахи наши.

Я вырезанными на борту заметила два слова: «для Наташи».

Для меня? Для нас

Был кем-то предначертан этот час?

Едва воды коснулося весло,

Оно в руках моих как будто ожило,

И лодка плавно начала скольженье,

Грусть вытесняя приключеньем.

Каштан я отдала ребятам

И, берег провожая взглядом,

Заметила, что кто-то на причале

Нам головою на прощание качает.

Весло я подняла в ответ,

Прощаясь с берегом, приветствуя рассвет.

Дети каштана спелый плод

В руках крутили с интересом:

Доселе не был он знаком

С прибрежным нашим лесом.

Тумана вязь не отступала

И будущего свет скрывала.

Мы шли вдоль берега, пока

Не повернула нас река.

Я ей препятствовать не стала,

Ребятам строго наказала

Каштан беречь, убрать его на время,

Чтобы вернуть земле загадочное семя,

Когда настанет час,

И берег новый встретит нас.

Течение реки сильнее становилось,

Как-будто бы она на встречу торопилась

С возлюбленным!

Заветный миг свиданья приближая

И стыд растрёпанной прически не скрывая,

Сбегала с лестницы последней городской,

Не замечая интерес толпы людской!

И вот он! Свет!

Обнялся с радугой рассвет!

Не в силах чувства трепетные удержать,

Туман отпрянул, оставляя нас дышать

Волшебным воздухом небесной чистоты,

В которой растворяются мечты

О лете!

Всё на свете

Я бы отдала,

За то, чтобы пойти по следу сна!

Такое я переживала раз,

Когда отец Ваш, муж мой лоботряс,

Мне посреди поляны земляничной

Признался в своём чувстве симпатичном

Ко мне

И протянул кольцо!

Его в волненье красное лицо

И запах ягод, лета!

Ах, Боже мой! Ведь было это!