— Капец, тупой, Кабачок! — Прокомментировал Амир поведение брата, радуясь, что ругают не его. Не то что бы он боялся брани, просто громкость выдаваемого матерью звука могла причинить чисто физическую боль.

Наконец семейство выбралось из квартиры на лестничную площадку, но Светлана замешкалась в поисках ключей, и они никак не двигались с места. Первой на старте стояла коляска с малышом, следующим скучал Амир с букетом и пустым ранцем, а у двери остервенело рылась в сумке в поисках ключей мать, быстро закипая. Амир легонько, будто неохотно, подтолкнул коляску.

Грохот, многократно усиленный эхом в пустом подъезде, заставил ее подпрыгнуть на месте. Прогулочная коляска сначала прокатилась пару ступенек, потом накренилась и опрокинулась, накрыв собой, отчаянно визжавшего малыша. Светлана сразу понеслась поднимать его, но правило пяти секунд не работает с одеждой: новые фланелевые брючки и нарядная курточка пришли в жалкое состояние. Даже крошечная кепочка с Винни-Пухом от соприкосновения с грязными ступенями лестницы испачкалась в хлам. Оттереть салфетками было уже нельзя, лившая из разбитой губы и носа кровь забрызгала одежду и коляску.

Светлана схватила коляску прямо вместе с верещавшим ребенком и, не чуя ног под собой, затащила в квартиру. Часы неумолимо приближались к началу школьной линейки, ускоряя ритм сердца. Она в мгновение ока сорвала с малыша окровавленную одежду и быстро схватила из шкафа первое попавшееся. Свое пальто тоже пришлось снять. Немного подержав на перекошенном личике замороженные сосиски из морозильника, она снова начала собираться перед безжалостным зеркалом шкафа.

«Ничего. В платье тоже можно.» Сильно потея, подумала она и принялась вытирать и заново одевать, изогнутого дугой в крике малыша. В итоге пришлось бежать во весь опор к школе, благо она была не далеко.

Класс детей был огромный; от столпотворения провожавших в школу родителей, он казался еще больше. Среди принарядившихся матерей с одутловатыми с утра лицами, Светлане одна показалась очень знакомой.

«Библиотекарша!» Наконец-то она узнала старого врага. Дочь библиотекарши подросла и стала напоминать мать вытянутыми линиями лица и тела. Светлана возмущенно отвернулась в ответ на приветствие.

— В гимназию покруче не пошли что ли? — Недовольно буркнула Светлана, когда турбулентное движение людей к школьному входу, сблизило их.

— Лиза выбрала музыку. А школа уж простая по месту жительства. — Ответила «библиотекарша».

«Будет тоже ребенка одна растить» Подумала Светлана, но сказать ничего не успела: низенькая энергичная учительница зычными криками разделила школьников с родителями, и быстро утащила детей в класс. Светлана успела сунуть карамельку в липкую руку первоклассника.

Измученный своим ревом и ярким солнцем малыш, тем временем, почти потерял сознание в своей коляске: он спал с серым расслаблением лицом, как у мертвого.

***

— Исцарапает. Дикий. — Внимательно заглядывал в морду с гнойными потеками из глаз бродячего рыжего кота одноклассник Юра.

Амир решительно поднял за тощие бока, ласково жмурившегося зверька, и без борьбы запихнул в коробку.

— Я жидкость для розжига взял. Проверенная. Скотчем коробку обмотаем и бросим в костер. — Не договорил Амир: страшная сила подняла его вверх, почти стягивая скальп с черепа за ухо. Высокая девица в развевающейся, как на скелете на худом теле, черной одежде услышала их негромкий разговор.

— Не ори. Оторву. — С леденящей кровь нежностью сказала она в пылающее и пульсирующее ухо. Амир сразу поверил. Он всегда отличал реальные угрозы от пустой болтовни.

— Коробку открыли! — Скомандовала девушка. Мальчики поспешно открыли коробку и передали ей, надеясь занять ее длинные страшные руки, но она ловко пнула своим черным ботинком Юру, который стоял ближе. Он, громко выдохнув, полетел ничком на асфальт.

— Сука длинная! — Крикнул в сторону закрывающейся двери подъезда Амир, но близко подойти не посмел. Страшная девушка исчезла в темноте подъезда, с коробкой в руках.

***

Летний лагерь всем беспризорникам страшно надоел. Каждый год дети, родители которых постоянно работали или жили вдали от своих собственных родителей посещали одни и те же развлекательные учреждения в однажды установленном порядке.

— На зарядку, молодежь! — С нарочитой веселостью выкрикнул высокий носатый Вожатый и первым побежал на школьный стадион.

Амир, занятый здоровенным навозным жуком, к непослушной шероховатой лапке которого, пытался привязать нитку, проигнорировал призыв. Сначала он пробовал захомутать насекомое за шею, но впервые сам понял, что это невозможно. Потом, зажав жука с ниткой в ладони, спрятался за лестницей в фойе школы. Там сидела и плела браслет из разноцветных веревочек долговязая Лиза.

— Пиздуй отсюда Лизун! — Равнодушно сказал Амир, доставая жука на дальнейшую расправу.

— Не мешай! — Раздраженно ответила девочка. У нее что-то, явно, не получалось: тощие пальцы тряслись от напряжения, а на лбу проступили голубоватые вены.

— Чего ты сказала! — Моментально завелся оскорбленный мальчик.

На обидчицу посыпался град ударов, от которых она непроизвольно закрывалась своими тощими ручонками. Амир заметил, что удары по лицу действовали сильнее и исхитрился схватить ее за волосы и ударить лицом о стену. Оглушительный звук эхом отразился от многое слыхавших школьных стен: Амиру даже не поверилось, что это худосочное создание может выдать такую громкость. Кожа на лбу растянулась от шишки, и Лиза свалилась на пол. Амир громко шмыгнул носом для основательного харчка, но не успел: за спиной процокали каблучки.

— Гатауллин. В тюрьму хочешь? — Прозвенел голос мелкой противной воспитательницы по имени Дина.

— Она сама упала. Я помочь хотел! Сотрясение у нее! — Сразу нашелся мальчик.

— Не ври. — Ядовито парировала Дина.

— Я виноват, что она дура и об стены башкой бьется? — Снова начал заводиться, уже успокоившийся после драки Амир.

— Сейчас с тобой психолог поработает. — С угрозой сказала Дина, боясь потерять инициативу со вспыльчивым ребенком.

Тем временем Лиза тихонько по стенке поднялась и медленно куда-то побрела, закрывая рукой вздувшуюся шишку.

— Куда! — Резко остановила ее Дина.

— Домой. Нет сил на дурацкие экскурсии. — Устало пробормотала девочка.

— После полдника отпустим всех. Живо иди на завтрак.

Девочка подчинилась как луноход ЦУПу: неуверенно поменяла направление и побуксовав пару секунд двинулась вперед. Недовольная вожатая отконвоировала Амира к школьному психологу.

— Вот, Лариса Геннадьевна, Гатауллин избил Евстафьеву. — Сказала Дина, брезгливо оглядывая помещение. При входе в кабинет психолога, бывшей пионервожатой еще стоял пропылившийся длинный ящик с пустыми пазами для красных флагов и горнов.

Психолог, мирно завершавшая макияж, сразу приняла стойку, как охотничья собака. Черные бусинки зрачков, всплывшие в бурой тине глаз, сфокусировались на переносице правонарушителя. Лариса Геннадьевна с радостью взялась за дело.

— Амир, дорогой, ты же будущий мужчина. Защитник! Разве можно девочек бить?

— Я не бил. Она сама наехала. Ненавидит меня, просто. Всегда обзывает, а потом жаловаться бежит.