Степан зашёл с подветренной стороны, надергал охапку сена, подстелил и с облегчением рухнул на мягкое. Боль немного отпустила.

За стогом было тихо и тепло. Пахло деревней и сеновалом.

Закрыл на минутку глаза от усталости: вот так бы и лежал целую вечность, дыша родным забытым воздухом.

Вдруг подумалось, что именно тут, на родине, его место. Вся прошлая жизнь представилась никчёмной. Все заслуги, звание, большая пенсия… Даже послужить толком не получилось: сразу ранение — и всё… Ради чего? Полвека пролетело, как один день: вспомнить нечего…

Разве что школу, жизнь в деревне, Лиду, тот вечер после выпускного…

Подумалось: если б тогда на ней женился, и судьба была бы другая.

Вот интересно, какая? Возможно, тут бы и жили, может, и дети были бы…

— Эй, Стёпа! Неужели ты? Никак заснул? Очнись же! Вот беда…

Степан открыл глаза и обомлел — перед ним стояла Лида. Легка на помине! Чуть склонившись, всматривалась в его лицо.

— Лида? — Cтепан попытался встать.

— Не вставай! — заволновалась Лида. — Сейчас помощь придет. Я Найду послала.

— Найду?

— Ну да, собаку мою. Она умная! Приведёт людей, не беспокойся, — улыбнулась Лида.

Помолчали.

Cтепану и радостно было, что так сразу и легко встретился с Лидой, и хотелось ей сказать самое важное, но он не мог подобрать слов.

Лида с тревогой поглядывала на дорогу, видно было, что с нетерпением ожидает помощи.

Cтепану же наоборот, не хотелось больше никого видеть. Ему было хорошо и спокойно рядом с ней, хотелось растянуть это время, когда они одни во всём свете, до бесконечности.

— Лида, — начал Степан, помолчав, но она его тотчас мягко перебила:

— Не надо, Стёпа, с той поры целая вечность прошла, всё изменилось…

— Скажи, Лида, хоть как живешь-то?

— Как? — Лида задумалась. — Да вот, вместе с сыночком тут недалеко…

— У тебя сын? — выдохнул Степан, новость эта новым приступом боли отозвалась в сердце.

— Сынок, — задумчиво произнесла Лида. — Твой и мой.

— Что?! — заорал Степан и вскочил.

В голове помутилось от боли. Свет померк.

Очнулся Степан от резкого запаха медикаментов.

Огляделся.

Сразу узнал приёмную деревенского фельдшерского пункта, в котором почти всё осталось прежним: даже весы, на которых взвешивали школьников на медосмотрах, по-прежнему ютились в углу.

Степан лежал на кушетке, а перед ним в белом халате стоял его одноклассник и товарищ детства Васька Крылов. Только солидный и располневший.

Степан недоумённо смотрел на Ваську.

Васька же заулыбался во весь рот:

— Очнулся! Ну ты, брат, даёшь — устроил мне весёлую ночку! Как у тебя ума хватило в стогу-то заснуть? В такой холод! Еще бы маленько, и пришлось бы тебя вместе с твоей тётушкой того…

— А где Лида? — огляделся Степан.

— Какая ещё Лида? — насторожился Васька.

— Ну меня же Лида нашла?.. Василькова! Одноклассница наша…

— Да ты, брат, и впрямь… глюк уже словил… — Васька озадаченно смотрел на Степана. — Нашла тебя собачонка местная, выла на всю деревню, людей к тебе привела… Вот и скажи теперь, что животина бездушная, ничего не понимает! Вон она на крыльце лежит, — Васька с улыбкой кивнул в окно.

— Лида говорила про Найду… — начал было Степан и осёкся, увидев выражение лица Васьки.

— Лида… — Васька посерьёзнел. — Лида погибла уж лет десять назад, вместе с сыном и его женой в автокатастрофе. Она тут и жила, в нашей деревне. Тихо-мирно. Мать одиночка… Так и унесла с собой тайну, кто отец ребёнка… И чего ты вдруг вспомнил про неё?

Степан закрыл глаза и отвернулся. Не хватало воздуха. Его придавила тяжестью такая вселенская тоска, будто в один миг в душе погасли тысячи солнц.

Васька присел на стул, взял Степана за руку, посчитал пульс. Помолчали оба.

— Ладно, — Васька поднялся и снял халат. — Думаю, тебе просто отдохнуть надо. Ты тут подремли пару часиков, день впереди тяжёлый: тебе ж на похороны ещё… А я домой. До работы время есть. Потом ещё раз посмотрю тебя, да отпущу…

Васька вышел, прикрыв дверь. Cлышно было, как он задержался на крыльце и похвалил собаку, та ответила ему звонким лаем.

Потом Степан услышал, как Васька ругнул себя:

— Вот растяпа! Опять забыл!

Заскрипели ступени, распахнулась дверь.

Васька вернулся. Забрал со стола ключи.

Уже у двери остановился и обернулся к Степану:

— Да, ещё про Лиду вспомнил-то! Представь, у неё же внучок остался один-одинёшенек… Лидина мать мальчонку-то после того случая опекала, а как её не стало, его и забрали в интернат. Усыновит ли кто такого, ведь большой уже, лет двенадцать ему… Вот судьба, так судьба… Да.

Васька ушёл.

Степан приподнялся на кушетке.

В окне виднелся кусочек неба. Занималось утро. Ветер разгонял облака — день обещал быть солнечным. Солнце всходило и в душе Степана.