Разум придал себе форму облака. Интересно, а они сами имеют какую-то защиту от этого излучения или оно оказывает на них такое же действие, как и на нас?

Вообще-то, по облаку прошла легкая волна, гроты весьма похожи на сармат и если бы не их цвет кожи и дистрофическое тело, отличить их друг от друга было бы достаточно сложно.

Разум Дакка переориентировался в сторону другой галактики, из которой, предположительно, и портирутся сюда гроты со своими разрушителями и замер, пытаясь найти отличительные особенности поля чужой галактики от привычного поля своей, но как он ни напрягался, отличий не ощущалось, толи их действительно не было, толи они не чувствовались из-за огромного расстояния до чужой галактики.

Вдруг, разум Дакка насторожился: поле чужой галактики, показалось ему несколько странным, словно двойным. Его поле дрогнуло в волнении: возможно это и есть та самая особенность, которую он искал. Разум попытался максимально обострить свое поле, чтобы проанализировать почувствованную особенность, но анализ не удавался – странность находилась на пределе его возможностей. К тому же она была нестабильна. Наконец, поняв, что результата никакого не будет, разум закрутился в вихре, означающем его недовольство собой.

А если это…

Вдруг всплывшая у него мысль, заставила его прекратить свое вращение. Разум Дакка метнулся в сторону сферы станции зонта и через ее решетку пространственного контроля нырнул внутрь и уже через мгновение, оказавшись в своем носителе, закрутился вместе с креслом, ориентируясь в направлении галактики гротов, чтобы, слив воедино свой разум и искусственный интеллект станции, попытаться идентифицировать появившуюся странность, но уперся взглядом в своего дуэте по сфере, пространственного стража Сонн, который покинул свое кресло и словно вися в пространстве, во что-то всматривался. Его зеленые волосы, всегда торчащие высоким ежиком на голове, казалось вздыбились еще больше, психотронное поле, будто уворачиваясь от невидимого преследователя, бешено металось по сфере, словно ища себе какое-то укрытие.

Дакк почувствовал неладное: пространственные стражи во время нахождения в сфере пространственного контроля, крайне редко покидали свои кресла. Оно было для него всем: и мягкой кроватью, и столовой, и отличным спортивным тренажером, и, при желании, всем остальным. Его можно было вертеть и изгибать, как угодно, на сколько могло хватить фантазии, хоть узлом завязывать. Оно, с одной стороны связывало воедино психотронное поле стража и пространственный анализатор сферы, дополняя и усиливая их друг другом, с другой – оберегало разум стража от случайных пространственных энергетических всплесков, которые появлялись совершенно неожиданно и могли быть столь мощны, сколь и неуловимы, что рвали психотронные поля стражей на части, вынуждая их затем проходить очень длительный и крайне неприятный реабилитационный цикл.

Дакк попытался понять, что так привлекло внимание Сонн, но из-за его спины это увидеть возможным не было. Тогда Дакк поставил свое кресло вертикально, тоже собираясь выйти из него, но Сонн вдруг повернулся к нему лицом и ткнул указательным пальцем левой руки в пространство.

– Однозначно, Дакк, это не микродыра. – Раздался его негромкий скрежетащий голос. – Сейчас и я чувствую это. Это, определенно, какая-то новая выдумка гротов. Не дыра, Дакк. Нет. Ты оказался прав. Это ни на что прежнее не похоже. Это – нечто.

Голова Сонн чуть отклонилась и Дакк увидел, что его длинный и острый ноготь указательного пальца указывал на крохотную белую точку, едва скользившую в пространстве.

– Ты так уверен, что это принадлежит гротам? – Донесся громкий голос откуда-то сбоку. – Я этого не чувствую. Ты ошибаешься. Это обычная микроразмерная черная дыра, как и в прошлый раз.

Сонн и Дакк резко повернули головы на голос – в полумраке сферы просматривалась огромная серая фигура Крета, командира станции зонта. Дакк тут же отвернулся и, наглухо захлопнув свой разум, мысленно выругал себя, за только что прошедшие мгновения расслабленности. Только теперь до него дошло, что он на какое-то время потерял контроль над окружающим пространством – месяцы депортации дали о себе знать и Крет этим мог воспользоваться. Хотя подсознательно Дакк чувствовал – Крет вышел из портатора только что. Но это была слабоутешающая мысль. У него сейчас не было полной уверенности, что Крет не почувствовал его покинутый носитель и затем и появился здесь, чтобы завладеть им.

Возможно, что он даже и понял мою настоящую сущность. Выстроилась у Дакка раздраженная мысль. Во что бы то ни стало, это нужно выяснить и если так, сделать все, чтобы Крет навсегда забыл об этом, решил он.

* * *

Прошло немногим меньше года, как Крет был назначен командиром станции зонта. Он был высок, атлетически скроен, волевое, худощавое, без единой морщины лицо, высокий лоб, большие темные глаза с внимательным, но таким колючим взглядом, что его, даже несколько мгновений, выдержать было невозможно, темные, короткие, густые волосы, прямой нос, тонкие губы-ниточки, одним словом – настоящий зевс, определенно, имеющий большой успех у зевсок.

Хотя Крет имел явное поле зевса, но Дакк был не в состоянии понять, каким образом тому всегда удавалось появляться в сфере пространственного контроля совершенно неощутимо, словно он мог прятать свое поле, что для зевса было неподвластно. У Дакка даже сложилось устойчивое подозрение, что Крет, каким-то непостижимым образом, постоянно находился здесь и материализовался, когда считал нужным, хотя Дакк был уверен – пространство сферы он контролировал абсолютно.

Несмотря на то, что Крет был представлен комиссаром Регата экипажу станции зонта, как зевс, у Дакка сразу же появилось сомнение. Он прекрасно чувствовал психотронное поле зевсов – небольшое, аккуратное и стабильное; не было оно похоже и на поле сармат, которым обладал Сонн, находящееся в постоянном движение, словно штормящее море, с резкими выпадами, стремящимися проникнуть во все подряд, до чего можно было дотянуться; не был он и зенном, к которым принадлежал сам Дакк, которые, имели поле разума огромной мощи, без труда придавая ему любую форму, даже могли его вообще прятать или трансформировать в формы психотронных полей других рас галактики. К тому же, проникающая способность поля зенна была чудовищной и защиты от него не имела ни одна из рас галактики Зевс, кроме самих зеннов. Но Дакк с первого же мгновения почувствовал, что у Крета защита была и, возможно, не хуже, чем у него – зенна и, определенно, за этой защитой Крет что-то прятал.

Раса зеннов была немногочисленна, по сравнению с остальными расами галактики Зевс и была рассеяна по ней небольшими колониями, словно какой-то могущественный сеятель разума, размахнулся и сыпнул их гость по галактике и разлетелись они по всем ее уголкам, не представляя, зачем они здесь оказались и что им делать со своим психотронным полем огромной мощи.

Зеннов боялись все без исключения другие галактический расы. Никто не хотел с ними иметь никаких дел и потому они, некоторым образом, были изгоями, что накладывало на их жизнь печать замкнутости и даже таинственности. При своем появлении на любой населенной планете, зенн был обязан зарегистрироваться в службе безопасности планеты и потому они, часто нарушая закон, маскировались под представителей других рас, чаще всего сармат, так как внешне они были очень похожи, да и структура их полей была идентичной и выстроить его для зенна не составляло никакого труда. Если обман раскрывался, зенн, согласно подписанного их расой закона, обязан был больше никогда не покидать своей родной планеты. Но, насколько Дакк знал, еще ни разу этот закон не вступал в свою силу, не по причине отсутствия нарушений, а по причине невозможности провести подобный контроль, насильственный психоанализ разума, кого бы то не было, в галактике был запрещен, а добровольно никто из зеннов раскрываться не собирался.