и чиновников, вопрос (который они задают в удивительно редких случаях) состоит в том, является ли данная примесь или консервант ядовитым сам по себе? Отрицательный ответ вызывает овации у производителей, но не у потребителей. С другой стороны, вопрос потребителя следующий: Будут ли все эти примеси, щелочные и кислотные консерванты, допустимые остатки инсектицидов и других ядов, действуя совместно, до конца моих дней, являться причиной более частых, более тяжелых заболеваний, и станет ли это причиной инвалидности или преждевременной смерти?

Целая дюжина уполномоченных учреждений готовы ответить на этот вопрос. Типичный из таких ответов дает нам один из наиболее квалифицированных представителей науки - доктор Эдвин Окс Джордан (Dr. Edwin Oakes Jordan), председатель Департамента Гигиены и Бактериологии чикагского университета. Доктор Джордан сожалеет о недостаточно изученном влиянии различных химических субстанций, которые содержатся в продуктах.

Он утверждает, что «Пока эта информация не появилась, мы сильно заблуждаемся строя из себя храбрецов. Принятие нами осторожной позиции желательно, особенно в связи с очевидным увеличением в последние годы определенных заболеваний желудочно-кишечного тракта. То, о чем мы пока не знаем, вкупе с уже известными пищевыми добавками, может быть причиной относительно высокой смертности от дегенеративных изменений в почках, сосудах, желудке и других органах. Несмотря на то, что ни один консервант сам по себе, в том количестве, в котором он присутствует в еде, не может обоснованно являться причиной серьезных, хронических травм, его действие может носить кумулятивный характер - добавляется сверху к действию других ядовитых компонентов в обработанной специями, копченой и консервированной еде. При этом, общий груз возлагаемый на выделительную систему и другие органы окажется cлишком велик».

Доктор Джордан говорит только о консервантах. Добавьте к ним разнообразные яды не являющиеся консервантами, поглощаемые вместе с едой и с распространенными лекарствами - угроза принимает еще большие масштабы.

Вероятность и сам факт существования многочисленных жертв открывается нам, когда мы читаем отчеты «Metropolitan Life Insurance» о том, что смертность от рака увеличилась на 7% в 1931 году и дополнительно на 9,5% в первой половине 1932. «Мы столкнулись с неким воздействием, которое увеличивает долю раковых заболеваний» - пишут статисты.

Исходя из здравого смысла, можно было бы проверить - может ли источник этого воздействия скрываться в продуктах и медикаментах. Например, в овощах и фруктах обработанных содержащим мышьяк инсектицидом. Ведь уже 40 лет как известно2, что небольшие дозы мышьяка, при длительном воздействии приводят к росту злокачественных образований. Для понимания того, насколько малы государственные расходы на контроль качества продуктов питания и медикаментов, полезно выполнить грубую оценку ущерба, причиняемого массовым отравлением. Когда промышленные статисты желают оценить значимость несчастных случаев или производственные потери вызванные нетрудоспособностью, они подсчитывают общее количество потерянных трудодней и получают результат в зависимости от оклада. Давайте попробуем выполнить подобное приближение, касательно угрозы отравления американского общества.

Весьма вероятно, что легальные и систематически скармливаемые обществу яды, нарушающие функции организма, обременяют почки и другие органы, мешают пищеварению, приносят старческую немощь и недееспособность раньше чем она могла бы наступить. В некоторых случаях, снижая сопротивляемость организма, эти яды открывают путь заболеваниям вроде пневмонии, туберкулеза, артрита, колита и забирают у человека десятилетия полноценной жизни.

Такое сокращение среднестатистической жизни, можно скромно оценить сроком от 3 до 10 лет. Однако на этом статистический подсчет потерянного времени не закончен. Большая часть всех заболеваний приводящих к полной или частичной нетрудоспособности возникают по неизвестным причинам. Это головные боли, нарушение пищеварения, запоры, острые боли, нервные расстройства, общее утомление, вялость и апатия. Они просто возникают, и мы принимаем их как нечто неизбежное. Они не выводят из строя, а сокращают нашу продуктивность, общее самочувствие, энергичность и радость к жизни. Можно с уверенностью утверждать, что многие неизвестные виды этих заболеваний вызваны ядами в продуктах питания и медикаментах. В добавок к этим незначительным недугам, нужно учитывать заболевания вследствие снижения иммунитета. В целом, по скромной оценке, потерянное трудовое время составит 5 лет или, суммарно для всего населения – 625 000 000 лет. Ужасающая дань человеческой жизни за собственную халатность, алчность производителей и безразличие властей - эквивалент продолжительности жизни десяти миллионов человек.

Неужели эта грубая оценка слишком велика? Делите ее хоть на два, хоть на десять. Все равно, получите невыносимо высокий показатель. Поделенная на десять, эта цифра эквивалентна тысячам напрасных жертв ежегодно.

Согласно сегодняшним реалиям, оценим каждый год жизни небольшой суммой в $500. Исходя из этого, экономический ущерб, приписываемый медленному отравлению общества, составляет свыше 300 миллиардов долларов. Это эквивалентно почти 5 миллиардам ежегодно. Если вам угодно делить на 10, то 500 миллионам долларов. Против этой цифры, у нас есть один миллион долларов, или же один цент на человека в год, затрачиваемый правительством США на соблюдение рыхлых, устаревших норм Закона о продуктах питания, лекарствах и косметических средствах (Food and Drugs Act). В отдельных Штатах и муниципалитетах собственные нормы по контролю качества продуктов питания и медикаментов. Некоторые аспекты этих локальных управленческих норм вкратце затронуты в последующих главах. Достаточно сказать, что в большинстве этих Штатов и муниципалитетов за стандартами не следят и не исполняют, но все-таки это немного лучше, чем полная вседозволенность.

Однорукое подобие управления в отношении рекламы опасных лекарственных препаратов, осуществляет Федеральная торговая комиссия (Federal Trade Commision), способная запретить рекламу, если она несправедлива по отношению к конкурентам рекламодателя. Если продукт рекламируется как безопасный, но на деле он опасный, комиссия может посчитать это нечестным по отношению к производителям относительно безопасных продуктов. Очевидно, что это не тот тип защиты, на который рассчитывает потребитель.

Подразделение почты по контролю за мошенническими отправлениями обладает эффективным механизмом против большинства явно опасных препаратов отправленных безумцам пожелавших их купить, но только в том случае, когда кто-то соизволил доложить об этом почтовой администрации. Против менее очевидных вещей это не работает.

Общая сумма прямых и косвенных расходов правительственных учреждений на защиту потребителя, будьте уверены, не превышает четырех или пяти центов на человека в год. Итоги противостояния коммерческого и политического доллара этой неадекватной, копеечной реализации прав, тщательно резюмированы организацией по реформированию государственной службы (National Civil Service Reform League).

Вот выдержка из этого отчета (за 1925 год, но это стало еще актуальнее сегодня, в 1932):

«Вера американского общества в эффективность законов, еще никогда так блестяще не эксплуатировалась пищевой индустрией и санитарными службами. У нас есть декреты и постановления о “качественных продуктах”, и поэтому, наверное, у нас должны быть качественные продукты. Но между законом и качеством находится важный фактор – человеческий, обладающий свободой интерпретации и