– нет, – продолжила она, отодвинув чашку. Резкий звон посуды прозвучал оглушительно громко в тишине дома. – Думайте, решайте. Мой номер вы знаете, я всегда на связи.

Намек был ясен. Эля сделала несколько глотков остывшего чая и заторопилась к двери. Кирилл неохотно последовал за ней. В гостиной он на минуту замер у окна:

– Нет, ты только посмотри, какой великолепный вид!

Эля поджала губы, но промолчала. Сосны раскачивались и размешивали серое небо угрюмыми кронами. Но было что-то мрачно прекрасное в этой скорбной тиши. Как будто время остановило здесь свой бег. И отголоски прошлого эхом проносились в окрестностях этого дома.

Девушка все-таки не удержалась, достала камеру и сделала пару щелчков. Затем рассеянно попрощалась с Анной и залезла в машину.

– Ты можешь хоть на минуту оторваться от своего фотоаппарата? – заворчал Кирилл. – Я хотел обсудить с тобой сегодняшний просмотр.

– Сейчас, подожди еще секундочку…

На мониторе отобразился последний кадр. Эля внимательно поглядела на фотографию и тут же закричала от ужаса.

На фоне величественного леса застыли два нечетких силуэта. Один мужской, второй – женский. Они с трудом угадывались на фотографии, потому что были какими-то прозрачными и… бестелесными.

Призраки. На пленку попали призраки.

Ее камера засняла то, что не успело уловить человеческое зрение…

Глава 1

Девочка с синими глазами

Это пройдет. Синяки никто не увидит. Только бы поскорее выпустили из комнаты! Он больше никогда не будет злить деда. Сделает все, что тот ему скажет. Лишь бы опять не оказаться в такой неприятной ситуации, как сегодня.

Эта страшная картина все еще стояла перед глазами. Вот его властно вытягивают из теплой постели, – на часах четыре утра, – грубо вталкивают на заднее сидение автомобиля и везут в офис. Там он подолгу наблюдает за работой деда и параллельно зазубривает все, что написано в «нужной» книжке. Не дай бог что-то сказать неправильно – дед сразу же оттаскает его за волосы и оставит без еды. На старика не действуют ни слезы, ни просьбы. Потом к обеду они возвращаются домой, и пытка продолжается. Дед, как всегда, все полностью контролирует и заставляет Романа заниматься до изнеможения, не прерываясь на отдых и детские развлечения.

Он с самого первого дня возненавидел эти уроки, которые длились по нескольку часов. Старик не разрешал не только сесть, но даже облокотиться на стол. Роман подолгу стоял, как истукан, вытянувшись по-военному, и боялся запнуться и что-то забыть.

Сегодня дед снова его ругал:

– Ты должен учиться лучше! Я не доверю бизнес тупице. Учись усердней!

Ему было наплевать, что у Романа затекла спина и болели глаза от усталости. Старик только со злостью толкнул его. Мальчик упал и ударился головой о деревянный пол. В глазах защипало от слез. Но он не успел даже всхлипнуть. Дед рывком поднял его и с силой оттолкнул к двери спальни. Колючий взгляд обжег внутренности.

– Бестолочь! Ты ни на что не способен! И почему эта идиотка не смогла родить еще одного наследника? От ее смерти и то толку больше, чем от жизни!

Грубые слова о матери сдавили сердце так сильно, что Роману стало нечем дышать, а свет моментально померк перед глазами.

– Убирайся отсюда! Весь день просидишь без еды. Может, поумнеешь!

И вот уже несколько часов подряд Роман сидел в своей комнате в тягостной тишине и мрачном одиночестве. Он ждал, когда наступит темнота, чтобы молочно-призрачный свет луны залил комнату и посеребрил прозрачные занавески. Роман любил немоту одиноких ночей. Темнота оберегала от всех забот и невзгод, которые сулил ему новый день. Опершись головою на обе руки, мальчик с тоской смотрел в окно и начинал мечтать.

Когда-нибудь он вырвется из этого ада и одиночества. Когда-нибудь докажет деду, что способен на большее!

Роман не помнил, сколько времени просидел у окна, борясь с ощущением тоски и чувством голода. Кажется, он даже задремал прямо на подоконнике. Скрежет ключа в замочной скважине разбудил его. Мальчик испуганно вскочил на ноги и принялся протирать заспанные глаза.

В дверном проеме застыл отец. Роман тут же бросился ему на шею с радостными возгласами. Тот поинтересовался:

– Что за синяки?

– Да так, пустяки.

Роман боялся признаться, что дед жестоко с ним обращается. Отец часто ездил в командировки и почти не бывал дома. Напряженная работа, связанная с развитием сети свадебных салонов, которыми владела семья Вершинских, отнимала у него слишком много времени и сил. Станислав Игоревич обычно спал по три-четыре часа в сутки и просто физически не успевал заниматься воспитанием сына. Так что вряд ли он смог бы остановить своего тестя и чем-то помочь. Роман это понимал, поэтому ни в чем не признавался.

– Пойдем. У меня есть кое-какие новости.

Дойдя с сыном до гостиной, отец вышел. Воспользовавшись моментом, Роман с жадностью накинулся на еду, словно голодал несколько лет. За дверью раздались приглушенные голоса, которые заставили его оторваться от трапезы. Через минуту дверь гостиной распахнулась, и в комнате снова появился Станислав Игоревич.

– Проходи, не стесняйся, – сказал отец смутно знакомой темноволосой девочке, которую держал под руку. На вид ей было лет двенадцать. Синие глаза, выглядывающие из-под низко надвинутого черного платка, как-то особенно выделялись во всем ее облике. Следом за ними вошла домработница Елена.

Роман встал из-за стола и приблизился к девочке. Сердце его странно дрогнуло, когда он взглянул в эти глаза.

– Рома, ты помнишь Маргариту, свою двоюродную сестру? – спросил Станислав Игоревич.

– Да. Как же давно мы не виделись!

Тетя Инна, мама Маргариты, не любила приезжать сюда.

– Почему ты так странно одета? Во все черное? – поинтересовался мальчик.

Домработница неожиданно всхлипнула. Роман недоуменно взглянул на нее, потом посмотрел на отца, который деликатно молчал.

– Я спросил что-то не то?

Маргарита расплакалась и, сорвав с головы платок, прижала его к лицу. Густые пряди темных волос в беспорядке рассыпались по плечам, делая ее еще красивей.

Станислав Игоревич осторожно отвел сына в противоположный угол комнаты и тихо сказал:

– Дядя Сергей и Виталик, брат Маргариты, несколько дней назад погибли в автокатастрофе.

– А тетя Инна?

– Она чудом осталась жива, но, к сожалению, получила очень много травм. Не может ни ходить, ни говорить. Она не в состоянии воспитывать Маргариту. Поэтому девочка будет жить у нас.

– А с ней все в порядке? Она же не пострадала, правда?

– Не пострадала. В день аварии Маргарита поссорилась с братом и не поехала с семьей, чем спасла себе жизнь.

Так эта девочка с