точный диагноз состояния сердечной деятельности и исследуется «общий психический тонус». Приглашены известные врачи, которым ассистирует Айрес. Кое-кто клюнул на гостеприимное предложение шефа «проверить свое я». В результате они узнали свой «тонус», а Айрес - нужные данные. У нас есть маленькая картотека нескольких таких «передатчиков».

Беда лишь в том, что люди никак не хотят думать постоянно на одной определенной волне. Мысли их то и дело перескакивают с волны на волну. Следящее и корректирующее устройство аппарата иногда просто не может удержать постоянный прием. Вот сейчас попробуем…

Надеюсь, вас не слишком утомило мое пояснение?

- Не слишком, - отозвался Лайн. - Чертов старик! Значит, и мои мозги у вас в картотеке? Я ведь тоже проверял свой тонус!

- До сегодняшнего дня только три человека знали об истинном назначении домашней поликлиники шефа.

Хорст включил аппарат. Замигали зеленоватые искры сигнальных лампочек, и на большом экране, как у обычного телевизора, расплылась нежная синева.

- Пощупаем Большого Уолтера - сказал Хорст.- Шеф велел «выжать» из него все, что будет касаться последних военных заказов, и заодно перехватить и другие интересные мысли. Вот его данные, Лайн. После моего ухода продолжайте наблюдать и записывать. Управление пока не трогайте. Все сделают автоматы. В случае неисправности аппарат отключится сам. На всякий случай - вот эта рукоятка связывает всю систему.

Они придвинули кресла к небольшому столику у пульта. Хорст задал машине программу и застыл неподвижно, впившись глазами в экран. Несколько минут экран оставался пустым.

- Этот шалопай вгонит меня в гроб, - вдруг скрипуче и сердито пробормотал аппарат, заставив Лайна вздрогнуть. На экране вспыхнуло чье-то расплывчатое изображение.

- Сын…- прошептал Хорст.

- А эта рыжая Макки, - продолжал расшифровывать мысли Уолтера аппарат, заменяя лицо юноши худощавой фигуркой пышноволосой девушки, - просто потаскушка…

Поверхность экрана вдруг зарябила белыми горизонтальными полосками, а динамик затрещал и загудел.

- Ушел старик, - сказал Хорст, - но ничего, мы его сейчас выудим!

Действительно, вскоре голубое поле снова стало гладким, и серая дымка на нем причудливо заколебалась, превращаясь то в неясное очертание каких-то заводских зданий, то в причалы незнакомых портов, то вдруг - в страницы альбома с множеством лиц. Уолтер, очевидно, отдыхал после обеда и позволил себе небольшую роскошь - отвлечься на время от напряжения большого бизнеса.

Хорст щелкнул выключателем.

- Через час попробуйте снова. Я приеду завтра к вечеру. Если Айрес сегодня не сможет наведаться сюда, я притащу его с собой. Да! На всякий случай… О всех неожиданностях звоните сразу же. Мне и… ну, да второй адрес вам известен.

Оставшись один, Лайн обошел все комнаты, присаживаясь в каждой и поминутно закуривая. Он то и дело смотрел на часы, злясь, что не может заставить время ускорить свой размеренный ход. Желание снова заглянуть под черепную коробку могущественного конкурента их фирмы было столь сильным, что он не выдержал и уже через полчаса включил аппарат.

И снова мысль Уолтера торопливо и бессистемно листала странички памяти, и Лайн, словно помещенный в самые зрачки уолтеровских глаз, видел короткие, быстро сменяющиеся эпизоды прошлого, настоящего, а может быть, и будущего, мелькавшие в мерцающей глубине экрана.

- Ха-ха! Молодчага Васэда… - довольно гудел динамик, и экран быстро рисовал, тут же стирая грязную от плавающего мусора пристань, в которую черным утюгом вползал приземистый пароходишко…

Длинный коридор не то общежития, не то дешевой гостиницы с обшарпанной панелью… и, наконец, самого Уолтера, шагнувшего, согнувшись, в длинный закрытый лимузин…

Порой белесые полосы, набегая друг на друга, морщили гладкую поверхность экрана, а репродуктор начинал гудеть и потрескивать или колоть слух комариным писком, и тогда Лайн терпеливо ожидал, пока автоматические гончие нападут на утерянный след чужой мысли. Он чувствовал сильную усталость и, тяжело поднявшись с кресла, выключил приемник.

Ночью Лайна разбудил пронзительный, отчаянный крик, настолько высокий, что проник даже сквозь лишенные окон стены. Лайн приподнялся, опираясь рукой на подушку, и напряженно прислушался. Но не услышал больше ничего, кроме гулких толчков собственного пульса.

Он накинул халат и, сжимая ребристую рукоятку пистолета, осторожно открыл наружную дверь.

Полное безмолвие и неподвижные кусты в начинающем таять мраке окружали дом. В воздухе чувствовался чуть сыроватый запах листьев. Лайн тихо прикрыл за собой дверь и остановился на крыльце, стараясь различить что-нибудь в еще довольно густой тьме. Где-то на противоположном конце сада раздался тихий скрип, заставивший его вздрогнуть. Непроизвольно все мышцы его напряглись, слух обострился. Вторично он вздрогнул, когда над беседкой, расположенной в центре сада, и над аллеей, ведущей к главному входу, вспыхнул свет. Лайн выругался и, спрыгнув с крыльца, зашагал навстречу садовнику, показавшемуся на одной из боковых дорожек.

- Вы слышали, мистер? - обратился к нему старик. Лайн кивнул.

- Что это было? - спросил он.

Садовник вздернул плечи и повернул голову, прислушался.

- Показалось,- ответил он.

- Слишком громко для того, чтобы просто показалось,- сердито прошептал Лайн.

- Я не о том - тоже шепотом проговорил садовник.- Сейчас показалось, а перед этим действительно кто-то кричал. Мистер Хорст предупредил вас, что по ночам никому не разрешается, кроме него самого, подходить к воротам и ограде? Я шел сказать вам об этом и, к счастью, успел.

Лайна передернуло. Он вдруг представил, как случайно оказавшись в «запретной зоне», он мог стать жертвой какой-нибудь чертовщины вроде электронно-психологической защиты, о которой ему туманно намекнул Хорст.

- Я уже позвонил хозяину, - продолжал садовник - Он говорит, что утром все выяснится.

Лайн вернулся в дом и, подойдя к телефону, протянул руку к кнопке вызова.

- Надо узнать у Хорста, что это за «спектакль»,- подумал он.

Словно опережая его мысли, телефон вдруг тонко запел и замигал красным глазком. Лайн включил аппарат.

- Где вы пропадали?- раздался из репродуктора веселый голос Хорста. - Третий раз вызываю.

- Что это за вопли в саду? Они тоже по программе?

- Это, это непредвиденное, - немного замявшись, как показалось Лайну, ответил Хорст.- Через час-полтора приеду.

Лайн впихнул тяжелое тело в податливый перлон кресла. Чувствуя блаженное тепло и втягивая слегка дурманящий дымок сигареты, закрыл глаза. Память выбросила из своих хранилищ отрывки прошлого. Их первую встречу с Хорстом… Да, здорово они тогда провернули одно дельце! Рыская, словно гончие, в невообразимой послевоенной сумятице, они в конце концов приволокли Сэмнеру через океан несколько «умных» голов, которыми интересовалась их фирма. Среди них оказался и этот Айрес, с лица которого до последней минуты не сходило выражение какой-то смеси недоумения и страха…

У шефа удивительный нюх на все,