– Не дави на меня, Оливер, – прошу я. – Пожалуйста.

– Что не так, Ани? – смотрит он на меня, и я с опозданием понимаю, что он тоже пьян. Что, по идее, не должно меня удивлять – какой хозяин вечеринки не будет выпивать со своими гостями?

– Мне нужно домой, – говорю я твёрдо.

Я сосредотачиваюсь на реакции парня на мои слова и зря не обращаю внимания на поднявшееся пару секунд назад волнение. А уже в следующий миг Оливера оттаскивает от меня неведанная сила. Впрочем, очень даже веданная – Ник.

– Ты, кажется, уходила, – рычит он на меня. – Так вали!

Оливер бросается обратно и цедит своему сводному брату:

– Какого хрена, придурок?!

Ник не обращает на него внимания, хватает меня за руку и дергает от стены. Он толкает меня с такой силой и резкостью себе за спину, что я, пробежав пару шагов, запинаюсь о собственную ногу и падаю животом на спинку дивана, подвернувшегося так удачно на пути. Сустав плеча жжёт боль.

Я выпрямляюсь и разворачиваюсь обратно, как раз в тот момент, когда Оливер хватает Ника за грудки:

– Что, бесишься из-за того, что проиграл?

Я слышу его шипение, потому что кто-то намеренно убавил громкость музыки. Сейчас все заняты тем, что наблюдают за шоу, которое так долго ждали. Я тоже наблюдаю. Но не ради забавы. Мне искренне жаль это видеть.

– Я никогда не проигрываю, и тебе лучше всех это известно, – усмехается Ник и отталкивает от себя Оливера.

– Она пришла! – ревёт тот, тыча в меня указательным пальцем. – Она знала, что это значит! И ты это знал!

– Мне плевать. Сейчас она идёт домой.

Я наконец замечаю Её. Она с гадкой ухмылкой стоит на лестницу наверх и легонько бьёт себя по подбородку его телефоном.

Мне становится дурно. Но не так, как это происходит в следующий момент.

Ник прожигает меня яростным взглядом, потому не видит, как Оливер замахивается, и через секунду едва не теряет равновесие от обрушившегося на него удара в скулу.

Я резко втягиваю воздух, а Ник сплёвывает кровь на бежевый ковёр и выпрямляется. Кровавая ухмылка на его губах, пожалуй, одно из самых страшных зрелищ, что мне доводилось видеть.

Но больше всего пугает то, что эти двое никогда не дрались. Никогда!

Взгляд Ника безумен. Он словно спрашивает меня: «Ты же этого добивалась, стерва? Так получай!»

Я наконец понимаю, что он никогда не боялся своего брата-борца.

Ник бросается к Оливеру и впечатывает свой кулак тому в живот, вышибая из него воздух. Но Оливер в считаные секунды справляется с ситуацией и, рыча, бросает Ника спиной на пол. Он тоже вышибает из него дух. Ник морщится, а Ол уже сидит сверху него и вновь замахивается кулаком для следующего удара в челюсть.

Я чувствую себя ни живой, ни мертвой, а в голове, как на репите, крутится единственная мысль.

Я добивалась совсем не этого. Не этого!

– Выходит, я тебя здесь больше не увижу, Ани?

Они все зовут меня Ани, потому что Аня – в их случае – это Анья – выговаривать достаточно сложно, да и звучит не очень. Мне нравится их американское Ани. Я успела привыкнуть представляться именно так.

Я забираю со столика пустую тарелку от десерта, ставлю её на поднос в моей второй руке и, приподняв брови, интересуюсь:

– Почему вы так решили, мисс Лейн?

Нелюдимая женщина в возрасте, одна из постоянных клиенток кафе на 18-ой улице, меряет меня раздражённым взглядом:

– Ты наверняка студентка, а завтра, как раз, начинаются занятия. Логично предположить, что ты бросишь эту неблагодарную работу, чтобы сосредоточиться на учёбе, глупая ты девчонка.

О, не сомневайтесь, она меня любит, просто не умеет показывать своих чувств.

– А вот и не брошу, мисс Лейн. Я всё ещё коплю на машину. Так что не переживайте, я продолжу мозолить вам глаза, и завтра, и послезавтра, и…

– Можешь не продолжать! – останавливает она меня взмахом руки, но я замечаю, как дергаются морщинистые уголки её губ в короткой улыбке. – Если честно, я считала тебя умнее, но раз ты копишь на машину, они же так необходимы подросткам, чтобы показывать свою важность… В общем, всё, Ани, уходи, ты за две минуты умудрилась меня сильно утомить.

– Хорошего вам вечера, мисс Лейн, – смеюсь я и направляюсь к стойке, по дороге собирая оставленные на столах кружки после кофе или чая.

– Из-за чего на этот раз ворчала наша старушка? – кивает подбородком на мисс Лейн Джек, хозяин кафе и по совместительству бариста.

– Испугалась, что я брошу работу, ради учёбы, – улыбаюсь я, оставляя за стойкой поднос, а затем и снятый с себя фартук. – Я побегу. Увидимся завтра.

– Лёгкого первого учебного дня, Ани, – желает мне Джек на прощание.

И я снова чувствую это.

Как сердце тревожно замирает на мгновение и отправляется в скоростной забег, долбя по рёбрам. Американские колледжи восхищают меня с детских лет – я обожаю фильмы и сериалы про студентов, родом из США. Впрочем, я обожаю всё из кинематографа этой страны. Моей страны. Теперь.

С ума сойти, верно?

Бэлл ждёт меня в машине, припаркованной здесь же, с краю дороги. Я ей киваю и разворачиваюсь лицом к кафе. Небольшое по-домашнему уютное здание, находящиеся на углу улиц 17-ой и Бродвей. С левой стороны у кафе есть своя веранда, обнесённая тонкими деревянными стенами, сплошь увитыми плющом и цветами. Попасть на неё можно только из зала кафе, туда ведут широкие, стеклянные двери. Сплошные стены с трёх сторон из зелени, а с четвёртой – из красного кирпича и широкие зонтики над столами создают ощущение таинственности, тепла и настоящего домашнего уюта.

Я нашла это место, когда исследовала город. И улица, которая носит название Бродвей, меня привлекала особенно. Так я и забрела в КофеХаус на 18-ой улице. Я мгновенно влюбилась в полосатые маркизы* над окнами, в кирпичный фасад, в резное дерево ограждения на входе, у которого стояло зелёное деревце в большом горшке. Внутри меня ожидали разномастные столы и стулья, высокая стойка у стены справа и за ней несколько, висящих на разном уровне, грифельных досок с сегодняшним меню, написанных белым мелом.

Им требовалась официантка, а я как раз хотела накопить на машину и как можно чаще практиковать свой английский, чтобы насовсем избавиться от акцента.

Я вздрагиваю от гудка машины и сужаю глаза на свою подругу. С ней мы, кстати, познакомились тут же. Девчонка, моя ровесница, настоящий крепкий орешек по части общения, но стоило мне подобрать к ней ключик, как она открылась для меня с разных сторон: превосходное чувство юмора на грани сарказма, хорошая составляющая пофигизма и острый ум. Единственное чего ей недоставало – это уверенности в себе. Но кто из нас может похвастаться тем, что в совершенстве владеет этим качеством, верно? Сомнения в том или ином вопросе наши вечные спутники.