отворачиваюсь, пытаюсь поймать ускользнувшую мысль, что бродила в голове пока меня не отвлекли. Только начал подбираться поближе, почувствовал боль в единственной, твердо стоящей ноге и как что-то твердое уткнулось в шею. С трудом обернулся.

Старушка все же решила пойти на абордаж. Не обращая внимания на недовольные крики и ругань людей которым по зубам и глазам, она заехала высокоподнятой тростью, медленно и неуклонно, с грацией и эффективностью бульдозера она двигалась к выходу сминая под собой все живое.

У нее есть цель, четкая и осязаемая. Первой выбраться из вагона. Первой бегом добежать до эскалатора. Вихрем промчаться по улицам города, лишь бы раньше всех успеть на прием к кардиологу и пожаловаться на больное сердце.

Московское метро – это отличная зарядка перед тяжелым рабочим днем. Оно насыщает тебя до краев ненавистью и презрением ко всему. В результате приходишь на работу в подходящем настроении. Иначе просто нельзя.

Настроение все равно испортят рано или поздно. Так уж лучше сразу. Зачем давать росткам надежды пускать корни. Подобный сорняк нужно вырывать сразу, решительно и бесповоротно. Иначе нельзя, иначе можно немного поверить в счастье…

Рабочий день начинается с общего собрания. Стая собирается вокруг вожака и слушает его проповеди.

Единственная приятная вещь в них – неизменность. Изо дня в день повторяется одно и тоже. Про планы продаж, работу с клиентами, про то, что мы лицо этой компании и должны вести себя соответствующе. Если слышал один раз, больше можно не слушать, главное сохранять серьезное выражение лица и кивать в случайных местах. Думать можно, о чем ни будь своем. Вот я и думаю.

Думаю, о том, что рабство вовсе не исчезло, ни с распадом римской империи, ни в результате победы севера над югом.

Оно эволюционировало, сменило инструменты. Вместо ошейников и цепей пришла зарплата.

Денег тебе выдают ровно столько, чтобы хватило с горем пополам дожить до следующей подачки. Возможности хоть немного скопить и спрятать под матрасом нет. В результате оказываешься по-настоящему привязан к работе.

Если уйдешь, то пока будешь искать нового рабовладельца сойдешь с ума от безденежья, вот и приходиться терпеть. Приходиться срывать спину таская тяжеленные коробки с книгами, спать по четыре часа в сутки, и стоять по четырнадцать часов на мертвых ногах. И снова всплывает извечный вопрос —Ради чего?

Твои хозяева прекрасно все это знают, они чувствуют тот момент, когда раб доходит до края и подкидывают ему кость с барского стола. Вызывая легкий налет воодушевления, который позволяет продержаться еще некоторое время. И продолжается это бесконечно.

Причем размер зарплаты значение никакого не имеет. Учитывая, как быстро растут наши потребности, чем больше рабовладелец выплачивает денег, тем крепче становиться цепь удерживающая раба на месте.

Отдельное спасибо культу потребления конечно. Современные рабы мечтают не о свободе, но о возможности. Возможности купить себе получше телефон, ноутбук, машину, квартиру, нужное подчеркнуть.

Конечно деньги работают не всегда со стопроцентной гарантией. Тогда рабовладелец применяет более сильное средство дабы привязать раба к себе. Он дозировано и крайне осторожно, дает ему крохотную каплю власти.

Власть нельзя купить в магазине, и от того она более ценней и приятней нашей натуре. Раб получивший власть над другими рабами, возвысившийся, становиться верным своему господину, почти как собака. Ощущает свое причастие к чему-то большему и в благодарность готов служить почти бескорыстно.

В этом отношении современные рабы ничем не отличаются от своих предшественников.

Власть меняет человека. Я неоднократно слышал от Армаша речь в духе:       – «Мы сегодня реализовали столько-то товаров по акции. Это принесло нам такую-то сумму».

Под словом «нам» он, конечно, имеет в виду компанию. Так как нам, то есть сотрудникам магазина, это может принести только более высокий план на следующий месяц. Грубо говоря ничего кроме геморроя это не сулит, Армашу, в том числе.

Я как-то не сдержался и спросил, верит ли он сам в то, что говорит. Он ответил длинной, нудной, заранее заготовленной речью. В его голосе я слышал голоса других людей, вложивших эти слова ему в голову. Настоящий же ответ мне не без труда удалось прочесть в его глазах. И мне сделалось лишь отвратней, потому как ответ был – да, он верит. Жаль, человек он по сути неплохой. Был во всяком случае.

Напутственная речь кончилась. В моей голове раздался звук хлыста, рассекающего воздух. Поехали…

Солнце постепенно поднималось над Ордынкой. Из нор начали выползать клиенты. Со своими запросами и потребностями. С тараканами в голове коих ты по долгу службы должен любить сильнее чем родных и близких.

Первый же мужчина умудрился с ходу выбить меня из равновесия.

– Молодой человек, доброе утро, – обратился он, как только я оказался в зоне досягаемости. – Мне нужна авторучка не шибко дорогая, но и не дешевая. С синими чернилами, но не слишком темными и не особо светлыми и что бы писала не тонко и не толсто.

– А еще что бы по утрам яйца варила не в крутую, но и не всмятку. – попытался пошутить я в ответ.

Юмор не оценил, обиделся и пошел искать других консультантов. Тут же подошла женщина.

– Здрасте, а покажите где у вас тут Донцова лежит. – Заметьте, ни есть ли у вас Донцова, а где. Говорю, что такого автора у нас, к сожалению, нет.

– Как это нету. Не может быть такого.

– Еще как может. – Отвечаю я, в миллионный раз добавляя. – Книг на свете великое множество, невозможно собрать все под одной крышей.

– Может быть на складе посмотрите. – не сдается она.

Я тяжело вздыхаю. Иногда мне кажется, что люди представляют склад эдаким порталом в параллельную вселенную, в которой все есть.

– Нет у нас Донцовой на складе. – Говорю я, делая особый акцент на слове – «нет». Не уходит, продолжает буравить взглядом. Видимо неубедительно делаю акценты.

– Давайте я по базе посмотрю. – Предлагаю я, окончательно сдавшись.

– Вы уж посмотрите.

Идем к компьютеру. Вбиваю в строку поиска фамилию, в ответ ожидаемо получаю пустоту.

– Нет, по всей сети нет. – Сообщаю я таким виноватым голосом словно сам эту Донцову раскупил.

– Жаль. – сокрушается женщина и спокойно уходит.

Что-то все же меняется под солнцем. Люди стали больше доверять компьютерам, хотя совсем недавно даже подойти к ним боялись.

Людей вроде немного, пользуясь случаем подхожу к Наташе пересказать ей только что отзвучавший диалог и, в целом, пожаловаться на жизнь.

«– Это все ерунда», – говорит она.

– У меня вчера пятнадцать минут допытывались, почему это мы не продаем книги со вкусом.