– Надолго?

– До тех пор, пока вы не закончите роман.

Симона понимающе кивнула. Что ж, было заманчиво поработать над новой книгой на южном побережье Англии. К тому же она давно хотела поехать куда-нибудь в отпуск. Так почему бы не совместить приятное с полезным?

– И сколько стоит это удовольствие? – осторожно спросила она.

Ее босс покровительственно улыбнулся:

– Это моя забота.

Симона задумалась. Немного волнуясь, девушка поднялась с кресла, подошла к столу мистера Симпсона и протянула ему руку в знак согласия. Он пожал ее с видимым облегчением.

– Я согласна, – сказала она.

Надо пользоваться возможностью начать новую жизнь! Собственно, что держало ее в Лондоне? Роберт перестал существовать в ее жизни. Она была свободна и ни с кем ничем не связана. Так что, вперед, в Дорсет, как говорится, навстречу приключениям!

* * *

Было далеко за полдень, когда она добралась до Халфорд-Мэнора. Солнце давно скрылось за тяжелыми непроницаемыми облаками, предвещая скорую непогоду.

Симона сбросила скорость своего старого «Остина», когда впереди показался особняк. Галки кружили над маленькими башнями, придававшими дому мрачный вид. Несколько дымовых труб устремлялись в свинцовое небо, будто указательные пальцы, предупреждавшие об опасности. Густые заросли плюща частично покрывали побитый временем фасад; само здание выглядело как маленький, давно заброшенный замок.

Машина затормозила на небольшой, покрытой гравием стоянке у дома.

«Так вот что это такое», – Симона наклонилась к рулю и долго осматривала Халфорд-Мэнор. Высокие окна покрывал толстый слой пыли, некогда роскошная лестница, обрамленная разросшимися кустами дикой розы, вела к большим двустворчатым входным дверям.

– Халфорд-Мэнор… Выглядит как декорация к старому фильму ужасов, – проворчала писательница.

Когда она снова посмотрела на дом, то обомлела: высокая тень в окне первого этажа привлекла ее внимание. Силуэт только что пошевелился, или ей показалось?

Симона списала все на оптический обман. Ведь мистер Симпсон сказал, что дом много лет пустует. Кто может находиться в уединенном особняке? Персонал? О нем ее не предупреждали.

Молодая женщина прищурилась. Она отчетливо видела, как колыхалась желтая гардина. Фигура у окна исчезла, и теперь ничто не указывало на то, что за прибытием Симоны в Халфорд-Мэнор кто-то наблюдал.

Так она ошиблась?

– Ну вот, мне уже мерещатся привидения, – произнесла писательница. – Я явно устала от долгой дороги.

После того как перестал урчать мотор машины, вокруг наступила гнетущая тишина. Впрочем, Симону это не смущало, сейчас она мечтала только о горячей ванне и уютной постели. Девушка вылезла из машины и стала разминать затекшие мышцы. Ее обдувал прохладный пряный морской воздух. С побережья потянулся туман. Она огляделась.

Некогда тщательно ухоженный дом окружал просторный сад, но когда-то пышные и аккуратно высаженные цветы и кустарники давно одичали и местами засохли. Симона решила в самое ближайшее время привести цветы в порядок. Она любила розы, и ей откровенно больно было видеть сад в таком состоянии.

Девушка вытащила из багажника небольшую дорожную сумку и стала подниматься с ней по широким ступеням к входной двери, как вдруг где-то впереди хлопнула дверь…

* * *

Симона испуганно посмотрела на фасад Халфорд-Мэнора. В доме снова стало тихо. Или ей опять что-то показалось? Не слишком ли много ей сегодня кажется? Свет нигде не горел… Так кто это ходит по дому?

– Кошка! – первое, что пришло в голову писательнице. Она постояла пару минут на лестнице, внимательно прислушиваясь к тому, что происходило в доме. Ничего. Затем Симона с трудом отыскала в своей дамской сумочке ключ от особняка, который ей вручил перед самым отъездом из Лондона мистер Симпсон.

Она медленно подошла к двери и положила руку на массивную рукоятку. Прикосновение к холодному металлу оказалось неприятным, ей захотелось тут же отдернуть руку. Симона вспомнила о Роберте: раньше во многих житейских ситуациях он защищал ее и брал инициативу на себя. Она всегда могла на него рассчитывать и спрятаться за его спину.

Но теперь это в прошлом. Нет больше никакого Роберта, который мог бы ее защитить. Теперь она предоставлена самой себе и должна сама о себе позаботиться. Симона собрала волю в кулак, тяжело вздохнула и толкнула тяжелую дубовую дверь.

– Мне он не нужен, – уверенно сказала она сама себе. – Тем более сейчас. Что может со мной случиться в этом уединенном особняке, про который, наверное, никто не знает? Да и вообще он мне не нужен.

Когда в холле зажегся свет, то мысли о Роберте моментально улетучились. Несколько минут она стояла в большом зале и благоговейно осматривала роскошную обстановку Халфорд-Мэнора. Огромный темно-красный кожаный диван, стоявший в углу рядом с широкой лестницей, небольшой столик и солидных размеров картины в массивных рамах, покрывавшие почти все стены. Практически все они изображали окрестности Халфорд-Мэнора – по крайней мере это то, что девушка рассмотрела.

Симоне показалось, что картины излучают какую-то мрачную ауру. Красивые пейзажи юга Англии почти на всех картинах выглядели неприветливыми, даже пугающими. Тем не менее она с трудом могла оторвать от них взгляд. Внезапно она увидела одну картину, висевшую как раз у лестницы, и от удивления открыла рот. Картину, как и все в доме, покрывал изрядный слой пыли, но внимание Симоны привлекло не это. У лестницы висел не пейзаж, а большой портрет маслом. От него у девушки поползли мурашки по спине. Женщина на картине смотрела прямо в глаза, казалось, заглядывала прямо в душу. Но это была ерунда по сравнению с главным: молодая женщина на картине была… Симоной!

* * *

Оправившись от первого испуга, она подошла ближе. Девушка внимательно осмотрела свой портрет и задумчиво потерла нос. Женщина на картине была одета в длинное, струящееся платье. Художник удивительно точно передал бесконечную печаль в ее глазах. В ее жизни случилось какое-то горе? Может, несчастная любовь?

Симона почувствовала что-то вроде сочувствия к женщине на картине. Тем не менее молодую особу на портрете отличала гордая, благородная осанка.

– Боже мой, жуть какая, – пробормотала Симона и отступила на шаг назад. Она осмотрела другие картины. И хотя, по сути, полотна были разными, Симона могла поклясться, что все картины в холле написаны одним и тем же художником.

– Наверняка при свете дня они не выглядят настолько удручающе, – сказала себе писательница и отправилась изучать дом. Разумеется, она никого не встретила и быстро убедила себя, что мелькнувшая за окном тень – лишь плод ее воображения. За мелкими заботами быстро пролетел остаток дня.

Из спальни открывался хороший вид на холмы, тянувшиеся до самого въезда в Халфорд-Мэнор. Если ее кто-то и ждал, то отсюда ему было удобно за ней следить.