Впрочем, и традиционную государственную задачу России тоже никто не отменял. Как писал по этому поводу русский публицист Иван Солоневич:

«Перед Россией со времен Олега до времен Сталина история непрерывно ставила вопрос: “Быть или не быть?” “Съедят или не съедят?” И даже не столько в смысле “национального суверенитета”, сколько в смысле каждой национальной спины: при Кончаках времен Рюриковичей, при Батыях времен Москвы, при Гитлерах времен коммунизма… – дело шло об одном и том же: придет сволочь и заберет в рабство… Тысячелетний “прогресс человечества” сказался в этом отношении только в вопросах техники: Кончаки налетали на конях, Гитлеры – на самолетах. Морально-политические основы всех этих налетов остались по-прежнему на уровне Кончаков и Батыев…»[1]

И какие бы маяки ни маячили на горизонте, необходимым условием для них было: здесь, на этой шестой части суши, должно существовать единое и великое государство, которое может раскатать в тонкий блин любого завоевателя. Иначе «придет сволочь и заберет в рабство» вместе со всеми теориями и идеями.

Так что любил Ленин Россию или же не любил… А куда ж он денется с подводной лодки?!

А логика событий гнала вперед. «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Эти более чем пророческие слова, ибо в них угадан даже год нападения, сказаны Сталиным 4 февраля 1931 года, когда ни о какой фашистской Германии не было и речи. Понимал: не одни, так другие все равно налезут. И ведь пробежали! И дальше убежали, да так, что задела и на застой хватило, и на «перестройку». Кто бы что ни говорил, но Россия по-прежнему сверхдержава.

Ну и как они сумели все это проделать?

Часть 1

Постановка задачи

Почему все так вышло? И будет ложью

На характер валить иль на волю Божью.

Разве должно было быть иначе?

Мы платили за всех, и не нужно сдачи…

Иосиф Бродский

Чтобы понять масштабы невозможного, сделанного большевистским правительством, надо знать не только точку финиша, но и точку старта. Какой стала Россия при «атомной бомбе», мы знаем, и, сравнивая с Америкой, еще и брюзжим: мол, там-то шмотья на душу населения поболе будет… При этом совершенно не задумываясь: а каким людям и каким событиям мы обязаны тем, что нам вообще приходит в голову сравнивать себя с Америкой, а не с Бразилией или Сомали…

А вот как выглядела та Россия, которая «с сохой»? Питаясь из года в год, из десятилетия в десятилетие либо бездарным официозом, либо озлобленными эмигрантскими и диссидентскими писаниями, мы привыкли, с одной стороны, воспринимать происшедшее в России в первой половине ХХ века как данность, а с другой – как черную данность. Эмигранты внушили нам свою Россию – свой потерянный рай. Для тех, кто после семнадцатого года оказался на парижских мостовых, прежняя жизнь и в самом деле была раем – но ведь это про них писал баснописец Крылов насчет «попрыгуньи стрекозы» (и наличие среди эмигрантов некоторого числа по-настоящему достойных людей дела не меняет). Для них большевики и вправду были злой силой, о чем они без устали писали много десятилетий – но все это есть сетования стрекозы на ушедшее лето, злые погоды и жадных муравьев.

Ну а про диссидентов и говорить нечего. Эта публика при всех режимах постоянна. При монархии они ругали царя, при советской власти ругали коммунистов, попав в Америку – ругают Америку. Заигрывает власть с ними – ругают, сажает – обратно ругают. Это не мозговые процессы, а скорее печень – но при таком количестве повторений и на людей со здоровой печенкой действует! (Интересно, а за что на самом деле посадили Солженицына? Кто-нибудь знает?)

Если ругать Сталина постепенно становится дурным тоном, то на его предшественниках оттаптываются все, кому не лень, – от жирафов до ослов. Одни их ругают за то, что разорили великую, могучую и богатую Россию. Другие – за то, что при них были карточки на хлеб, а колбасы и вовсе не было. Третьи – что они страну-то подняли, зато не соблюдали мораль мягких диванов. Четвертые – что их достижения оплачены слезами и кровью, а не упали с неба. Пятые…

В общем, все ругают их за то, что большевики чего-то не сделали для нас. И при этом никто, кажется, не дает себе труда разобраться – а что они сделали? За что была заплачена цена крови и слез? И что стало бы с Россией, если бы не нашлось в октябре семнадцатого в Петрограде этой кучки безбашенных авантюристов, решивших, что раз история разворачивается по их теории, то и нечего клювом щелкать, надо ввязываться в драку.

Давайте рассмотрим деяния большевиков под непривычным для нашей истории углом – как отчет о проделанной работе. Вот задача, вот усилия по ее решению, а вот то, что удалось сделать.

И сразу же оказывается, что все изначально было не так. Той золотой «России, которую мы потеряли», попросту не существовало в природе. Была Российская империя – страна, в какие-то периоды своего существования вполне сносная, а в какие-то весьма мрачная. Не было разваливших ее «злых большевиков» – то хозяйство, которое досталось им в октябре семнадцатого, при всем желании развалить было невозможно – некуда! Даже продразверстку и Особое совещание при НКВД придумали не большевики. Даже елку, и ту не они отменили!

Собственно, виноваты они были лишь в одном, но эта вина прощению не подлежит – они виноваты в том, что победили. Причем каждый побежденный, от Керенского до жестко поставленного на место «мирового сообщества», естественно, поливал их всей доступной грязью и обвинял во всех смертных грехах, в том числе и в своих собственных. Даже в холокосте попытались обвинить – но тут уж не прокатило.

Но и делать из них идеальных людей не стоит. Скорее это свидетельство того, что Божий промысел может воплощаться в жизнь самыми разными руками. Ленин был весьма не голливудский типаж – тот, который сильный и жесткий, но где-то в глубине души добрый и справедливый спаситель человечества: и террориста замочит, и слезинку ребенку вытрет. Чтобы понять, что это за персонаж, достаточно взглянуть на его портрет: этот не станет философствовать по поводу того, что цель оправдывает средства. Он из тех, кто нажмет