и свернули к одному из светящихся голографией и облачками дефлюцината «маяков», отмечающих место порта.

И вдруг наши экраны радаров вспыхнули красным.

— Обнаружены многочисленные вражеские цели.

Сообщение: экстренная ситуация (атака ракетными системами)

Сообщение: разрешён режим табуированной лексики (по ГОСТ 2698−988ГЯ)

Это сказала Надежда Константиновна, которую мы недавно подключили к бортовым системам — в помощь Ильичу. К нам шли ракеты — целым роем, разделяясь на две части и обходя с двух сторон.

— Обычно это говорю я, — заметил наш «Ильич», весьма погрустнев.

— Разворачивай! Рви назад! Форсажные дуй!

Корабль накренило, зашатало, но волчок справился, удержался в псарне на привязи, сохранил и гравитацию, и направление подхватил.

— Подсчитано число целей. Сто двенадцать, — снова подала голос наша роботётка.

— Чёрт! Чёрт! Нам не сбить все! Пускай антиракеты! — батя переключился в голосовое управление.

— Пускаю.

— Пускаю.

Восемь раз щёлкнуло — ракет было немного, но поймать они могли несколько целей.

— Что за хрень⁈ Почему они по нам пуляют? — не понял Арсен.

— Вероятно, причина в отключенном транспондере, — предположил Ильич. — И в устаревшем протоколе мессенджера.

— Точно, — подтвердил батя. — А нахрена он выключен? Кто разрешил?

— Товарищ куратор отдал распоряжение ещё три погружения назад, когда мы шли мимо возможного скопления кораблей дальневосточных банд.

Батя стиснул зубы, промолчал — хотя мог бы и выражаться, но я уже заметил, что при Надежде Константиновне он обычно сдерживался. Хотя она и была роботом.

— Твою мать! Что делать⁈ — Арсен продолжал паниковать.

— Транспондер включен, — сказал батя. — Диктую широковещательное сообщение на радиочастотах: какого хрена мы атакованы, мы мирный грузовик из сопредельного государства!

— До столкновения четыре минуты, — прокомментировала Надежда Константиновна

— Погружаться⁈ — предложил Арсен. — Нет, коньки не выдержат!

— Ильич, посчитай вероятность, — спросил я робота.

— Вероятность успешного погружения — 5%, вероятность отрыва волчка — тридцать шесть процентов.

— Где этот… Почему он… Когда так нужно!

Батя кипел, стиснув зубы, одной рукой написывая команды и сообщения в терминал а другой сдерживая штурвал.

— Без паники, — сказал куратор, который вышел из каюты, накидывая на ходу пиджак и завязывая галстук. — Я уже отправил сообщение с браслета, через квантовую связь. Помощь близка. Сейчас разберутся.

— Попадание противоракет. Текущее количество целей — шестьдесят три. До столкновения три минуты.

— Отлично. Больше половины осталось! — Арсен схватился за голову.

— О, есть контакт, —. Видеосообщение… Люсинда Камсаракан — что-то знакомое.

Вылезла голограмма с лицом весьма знакомым — я узнал матушку Люсинду сразу.

— Товарищи, пусть святой товарищ Ритчи хранит ваш код! Я уже связалась с управлением обороны материка, дьяк оформил заявку первого приоритета и обещают отменить запуск ракет в ближайшие минуты.

— Минуты? Одна минута осталась!

— До столкновения две минуты, — поправил его Ильич.

— Товарищ Люсинда, рекомендую вам попросить поднять эскалацию заявки с первого приоритета на высший, сославшись на возможность международного конфликта, — сказал куратор. — Говорят, у наших коллег по рукаву это работает.

— Хм, давайте попробуем, — Люсинда отвернулась, видимо, что-то набирая. — Готово.

Все замерли на томительные двадцать секунд.

— Ильич, выведи картинку ракет, — пересохшим голосом сказал батя.

— Вывожу. До столкновения одна минута, — сообщил Ильич. — В подобных случаях рекомендуется сообщить экипажу, что для меня была высокая честь работать…

— Фиксирую изменение траектории и снижение количества целей, — послышался голос Надежды Константиновны. — Сорок три… Двадцать три… четырнадцать… Семь ракет.

— Семь? А дальше? Не снижается?

Снова пауза.

— Нет. Вероятно, это ракеты, у которых отсутствует возможность отмены, — предположил Ильич.

— Да, всё верно, — подтвердила Люсинда. — Сказали, что семь ракет отозвать не могут, приносят извинения за доставленные неудобства.

— Твою ж мать! Заткнулись все, со зверем буду говорить…

Волчок, он же востроскруча — космический зверь, который одновременно и гравитацию создаёт, и служит по необходимости щитом, отталкивая летящие в него ракеты. Только вот далеко не каждую ракету он может заметить.

— Волчок, не подведи… — прошептал Арсен, стоящий рядом.

— Приготовиться к удару, — сказал батя.

В следующий миг нас понесло в бок. Зашумело, затрясло, заштормило, загремело. Затем послышался свист. Очень нехороший свист — до этого я слышал его только в кино.

Следом хлопнули гермомембраны на дверях — и сразу выгнулись.

— Фиксирую падение давления в новосом отсеке, десять процентов в минуту, на верхней палубе — пять процентов в минуту.

— Ко мне, живо! — скомандовал батя. — А то сейчас в вакуум выдует нахрен.

Глава 2

Черная коробка

Все рванули в сторону капитанского мостика, но отец развернул роботов.

— А вы двое — останьтесь! Ремкомплект в зубы — и пробоину искать.

Верхняя палуба хоть и находится наверху, на самом виду — наиболее бронированная, с многослойной обшивкой. Единственные слабые места — туннелизаторы и просмотровые окна. По уму их бы разместить подальше и от пульта управления, и от жилых кают, но в условиях, когда на стометровую дуру полтора землекопа в экипаже — выбирать с компоновкой узлов не приходилось. Как потом стало ясно, осколок боеголовки одной из ракет прошиб туннелизатор, а через него — не то в систему отопления, не то — в вентиляцию.

Итак, мы вспрыгнули на капитанский мостик, на ходу натягивая одноразовые дыхательные маски. Как только мы столпились у двух кресел, батя дёрнул за рычаг, и с потолка сорвалась и легла в пазы чугуниевая бронеплита. Я зевнул и заметил, что уши уже заложило — давление падало достаточно быстро.

— К чему такая паника? — спросил куратор. — Нам лететь от силы пару минут.

— Лететь пару минут, а парковаться у этих товарищей — ещё полчаса, — парировал батя. — Лучше запеньте щель по краям.

Он достал откуда-то из-под сиденья пару баллончиков, бесцеремонно вручил нам с куратором и снова вернулся за штурвал.

Дополнительное поручение: герметизация капитанского мостика, РБКНС-013

— Что⁈ — куратор, кажется, впервые за время полёта потерял самообладание.

— Что слышали, товарищ Ильдар Ильдарович. Я ж не виноват, что мне такой корабль достался — пришлось всё самому допиливать. Умеете гермопринтонами пользоваться? Примерно как пеной для бритья.

Я бросился выполнять. Всегда хотел посмотреть, как эта штука работает, и сработала она