– Им больше еды достанется. Мам, я же жру, как лошадь, сама знаешь. Вон, сколько раз причитала, что не напасешься. Теперь полегче станет. А эти, – она мотнула головой в угол, где на полу возились трехлетние Танька и Ванька, – в сад пойдут. Ты хоть вздохнешь спокойно.

Мать вздохнула, но отнюдь не спокойно. Махнула рукой: мол, делай, как знаешь. Вика обняла мать, потерлась щекой об уже морщинистую шею нестарой женщины, заговорила быстро, горячо, убедительно:

– Мам, ну, останусь я тут, и что? Ну, буду торчать в этой Тониной палатке. Что я там увижу? Кого встречу? Алкаша какого-нибудь? Вот представь: сойдусь с таким от тоски, приведу сюда, свой выводок нарожаю, что делать-то тогда будем?

– Да что ты мелешь-то, дуреха? Нарожает она! Ты у меня всегда с головой была, неизвестно в кого только. Так что нечего меня пугать страшными картинками. Решила уезжать – уезжай. Не забывай только.

– Я не забуду, мамочка, – пообещала Вика, заранее зная, что забыть, конечно, не забудет, но вспоминать постарается как можно реже.

А вот, поди ж ты, и десяти минут не прошло, а уже вспомнила.

А как о малышне не вспомнить? Если с кем и было жалко расставаться, так только с ними. О них сердце болело. О них душа печалилась. Что они без Вики делать будут? Как жить? Вика ведь и приготовит, и накормит, и погуляет, и поиграет. А теперь что? А теперь Вика едет учиться и с образованием сможет сделать для своей малышни гораздо больше, чем без него. Так что – «в Москву, в Москву»! – и никаких сомнений. Хотя, может, не надо в Москву? Может, сойти на следующей и вернуться? Нет, все-таки права мать: дуреха, дуреха и есть! Нечего вспоминать, незачем оглядываться. Удача любит тех, кто смотрит только вперед.

Вика прикрыла глаза и сама не заметила, как уснула. Через полчаса в купе снова заглянула провод– ница и увидела на полке свернувшуюся калачиком тоненькую девчушку. Она накрыла пассажирку одеялом и посмотрела на часы. Через два часа остановка, в купе должны подсесть пассажиры. Пускай поспит пока. Неизвестно, какая компания подберется. Она аккуратно подоткнула одеяло и перед тем, как выйти, снова взглянула на худой беззащитный комочек, в котором сейчас не было видно и тени той силы и решимости, что читалась в девице раньше. Проводница, которая в душе была доброй и даже сердобольной, покачала головой и спросила куда-то ввысь:

– Дуреха?

И тут же кивнула утвердительно:

– Дуреха и есть!

– Виктория Сергеевна! – Секретарша Леночка в третий раз заглянула в кабинет и просительно подняла глаза к небу.

Вика нахмурилась, не переставая говорить:

– Месторасположение замечательное: уютная, тихая бухта, красивый пейзаж…

Убийственным взглядом она приказала секретарю закрыть дверь с другой стороны и подарила слушающим ее мужчинам убедительную улыбку:

– Проблема – в очистке пляжа. До сих пор никто ничего не построил на этом месте из-за того, что требуются вложения. Здесь, – она достала четыре папки и раздала их гостям, – все расчеты на ближайшие четыре года. Допускаю погрешность, но не более чем в один-два миллиона.

– То есть прибыль предполагается на пятый год?

– Не забывайте, что это только третий год функционирования отеля, а в минус мы перестанем уходить уже в год открытия.

– Заманчиво. Но надо бы съездить. Что скажете, Виктория Сергеевна?

– Скажу, что самолет зафрахтован, не проблема.

Гости одобрительно заулыбались. Вика ощутила победное ликование. А уж когда они воочию увидят это место, все их сомнения развеются, и она получит желаемое!

Она нажала кнопку селектора:

– Леночка, как обычно.

Эти слова вызвали очередные улыбки на лицах мужчин. Они уже знали: через несколько минут им подадут кофе с потрясающими десертами. И они станут интеллигентно, маленькими кусочками поглощать чудо кулинарного искусства и нахваливать повара:

– Ваш шеф, дорогая Виктория, просто волшебник…

А Вика будет кивать и улыбаться, но, конечно, без тени смущения, а даже с некоторым налетом гордости и превосходства. Да, вот такой у меня шеф. Не чета вашим!

И неважно, что шеф этот вовсе не ее, а ресторана через два квартала, в котором Лене приказано закупать пирожные в дни совещаний. Какая разница? Важно то, что в представлении этих толстосумов личный повар у нее имелся. И, судя по тем изыскам, что он подавал, стоил весьма недешево и заканчивал, видимо, как минимум Кулинарную академию в Париже.

У Вики действительно был личный повар – домработница Света, которую она иногда просила то отварить макароны, то пожарить картошку. А еще была любимая сеть дорогих супермаркетов с очень неплохой кулинарией, где в Викином распоряжении всегда были салаты, мясо, рыба и даже дичь. Правда, когда она на той неделе принесла тетерева, Лялька сморщила нос и есть не стала. Но это не страшно. Ей даже полезно поголодать иногда. А то – вон в какую кобылу превратилась. Вика в ее возрасте в три раза меньше была.

Дверь отворилась, и в комнату вплыла Леночка с подносом в руках. Поравнявшись с начальницей, она прошептала:

– Три раза звонил.

– Знаю, – ответила Вика одними губами.

Столько же раз мигал беззвучным сигналом вызова мобильный на ее столе. Муж всегда перезванивал секретарю, если жена не отвечала. Обычно лишь для того, чтобы поинтересоваться, когда Вика освободится, чтобы перезвонить. О том, чтобы ждать, когда она перезвонит сама, речи не было. Так можно было никогда не дождаться. Она – занятой человек и не может позволить себе отвлекаться. Вот если ее отвлечь не совсем не вовремя, тогда она, может, и ответит, и поговорит, и даже найдет время обсудить, какие шторы повесить в столовой и куда летом отправить Ляльку – в Англию или все-таки в Швейцарию. В Швейцарии, говорят, построже, но в Англии – английский. Вика должна решить, в конце концов, что ей надо: воспитание или образование. Нет, образование в Швейцарии, конечно, тоже прекрасное, но вместо английского придется сосредоточиться на французском или даже на немецком. Смотря, в какой пансион попадешь.

– Наверное, по поводу школ, – прошептала Вика секретарше.

– Не знаю. Голос какой-то странный.

– Просто запиши, что он хочет.

И чуть громче:

– Спасибо, Лена, можете идти.

Вика играла роль гостеприимной хозяйки, собственноручно разливая чай и раскладывая пирожные по тарелкам.

– Если ваш шеф согласится переехать в наш будущий отель, успех обеспечен, – похвалил свой чизкейк один из инвесторов.

– Мы сделаем миллионы на одних его десертах, – тут же подхватил второй.

Другие двое просто кивали с набитыми ртами.

Вика улыбнулась. Не им – своей хулиганской мысли: «Вряд ли гости отеля придут в восторг от Светкиной стряпни».