Фургон Тулина катился по накатанной проселочной дороге, приближаясь к белой изгороди Ренальда. «Как странно», – подумал Ренальд. За фургоном тянулась аккуратная цепочка животных: пять коз и две молочных коровы. Снаружи к фургону были привязаны клети с черными курами, а сам фургон был забит мебелью, тюками и бочками. Юная дочка Тулина, Мирала, сидела на передке, рядом с ним и его женой – златоволосой женщиной с юга. Галлана уже двадцать пять лет была женой Тулина, но Ренальд до сих пор мысленно звал ее «эта южаночка».

Вся семья ехала в фургоне и забрала с собой все, что можно. Очевидно, они переезжают. Но куда? Может, к родственникам? Они с Тулином не садились за партию в камни уже… да, уже три недели. В последнее время выдалось не слишком-то много времени ходить в гости – пришла весна, и нужно сеять. Кому-то понадобится чинить плуги и точить косы. Кто этим займется, если кузница Тулина опустеет?

Пока Тулин прилаживал фургон рядом с домом, Ренальд набил в трубку щепотку табака. Худощавый, седой кузнец передал поводья дочери и спрыгнул с фургона, подняв облако пыли, когда его ноги коснулись земли. За его спиной зрела далекая гроза.

Тулин распахнул калитку и пошел к крыльцу. Он выглядел растерянным. Ренальд открыл было рот, чтобы его поприветствовать, но Тулин заговорил первым.

– Я закопал мою лучшую наковальню на грядке, где Галлана когда-то выращивала клубнику, – произнес высокий кузнец. – Ты ведь помнишь, где это? Там же я сложил мои лучшие инструменты. Они хорошо смазаны и лежат в моем лучшем сундуке. Я перевязал его, чтобы он не промок. Это на какое-то время должно уберечь инструменты от ржавчины.

Ренальд закрыл рот – его трубка так и осталась набитой наполовину. Если Тулин спрятал наковальню… это значит, что в ближайшее время он возвращаться не собирается.

– Тулин, что…

– Если я не вернусь, – сказал Тулин, посмотрев на север, – Ты откопаешь мои вещи и проследишь, чтобы о них позаботились? Продай их, Ренальд, кому-нибудь, кто знает в этом толк. Я не хочу, чтобы кто ни попадя бил по этой наковальне. Ты ведь знаешь, я собирал эти инструменты двадцать лет.

– Тулин! – пробормотал Ренальд. – Куда ты собрался?

Тулин вновь повернулся к нему, положив руку на перила крыльца, взгляд его карих глаз был серьезным.

– Надвигается буря, – сказал он. – Так что я решил – надо ехать на север.

– Буря? – удивился Ренальд. – Ты имеешь в виду ту, что маячит на горизонте? Верно, Тулин, она выглядит плохо. Да сгори мои кости, она выглядит просто ужасно! Но какой смысл от нее бежать? Мы и раньше видели страшные бури.

– Но не такую, старина, – сказал Тулин. – Эта буря не из тех, что можно пересидеть.

– Это ты о чем, Тулин? – спросил Ренальд.

Прежде чем тот успел ответить, его из фургона окликнула Галлана:

– Ты сказал ему про котлы?

– Ах, да, – произнес Тулин. – Галлана начистила те луженые медью котлы, которые так нравятся твоей жене. Если Овэйн захочет их забрать, то они стоят в кухне на столе. – Сказав это, Тулин кивнул Ренальду и пошел обратно к фургону.

Ренальд сидел в каком-то оцепенении. Тулин всегда был прямолинейным: он предпочитал высказать все, что у него на душе, а потом пойти дальше. Это было одним из того, что в нем нравилась Ренальду. Но кузнец будто промчался сквозь разговор, подобно валуну, летящему сквозь отару овец, пугая всех до единой.

Ренальд кое-как поднялся на ноги, оставив трубку на кресле, и пошел через двор следом за Тулином к фургону. «Да чтоб оно все сгорело!» – Подумал Ренальд, оглядевшись по сторонам и вновь отметив жухлую траву и сухие кусты. Он отдал этому двору столько сил.

Кузнец проверил, хорошо ли закреплены клетки к бортам фургона. Протянув руку, Ренальд перехватил его, но его отвлекла Галлана.

– Вот, Ренальд, – сказала она изнутри фургона. – Держи. – Она протянула ему корзину с яйцами. Из пучка у нее выбился золотистый локон. Ренальд потянулся, чтобы взять корзину. – Отдай их Овэйн. Я знаю, после того осеннего нашествия лис у вас осталось мало кур.

Ренальд взял корзину. Часть яиц была белыми, часть коричневыми.

– Хорошо. Но куда же вы собрались, Галлана?

– На север, дружище, – сказал Тулин. Проходя мимо, он положил руку Ренальду на плечо. – Я так понимаю, там собирается армия. Им понадобятся кузнецы.

– Пожалуйста, – Ренальд указал на дом корзинкой с яйцами. – Задержитесь хотя бы на пару минут. Овэйн только что поставила хлеб – и пышные медовые пироги, как ты любишь. Мы можем поболтать за партией в камни.

Тулин помедлил.

– Нам лучше отправляться, – мягко сказала Галлана. – Буря приближается.

Тулин кивнул и забрался в фургон.

– Может, тебе тоже стоит отправиться на север? Если решишься, то бери с собой все, что можешь. – Он помолчал. – Ты неплохо обращаешься с молотком, поэтому справишься с простенькой ковкой. Возьми свои лучшие косы и перекуй на алебарды. Возьми две самых лучших – не скупись и не бери те, что похуже. Выбери лучшее, потому что это будет твоим личным оружием.

Ренальд нахмурился.

– Откуда ты знаешь, что там собирается армия? Тулин, чтоб мне сгореть – но я же не солдат!

Тулин продолжал, будто и не слышал ответа.

– Алебардой можно стащить врага с лошади и заколоть его. И я тут подумал, что ты можешь взять те, что похуже, и выковать парочку мечей.

– Откуда я знаю, как делать мечи? И как обращаться с мечом, в конце-то концов?

– Научишься, – сказал Тулин, повернувшись к северу. – Там понадобится каждый, Ренальд. Каждый. Они идут на нас. – Он бросил взгляд на Ренальда. – Сделать меч не так уж и трудно. Берешь лезвие косы и выпрямляешь его, затем ищешь кусок дерева для гарды – чтоб вражеский меч не соскользнул по лезвию и не отрубил тебе руку. У тебя уже почти все есть.

Ренальд моргнул. Он перестал задавать вопросы, но не мог прогнать их из головы. Они сбились в его мозгу, как стадо, пытающееся прорваться наружу через единственные ворота.

– Бери с собой весь скот, Ренальд, – сказал Тулин. – Вы его съедите, ты сам, или твои люди – и тебе понадобится молоко. А если нет, то встретишь людей, у которых можно что-то обменять на говядину или баранину. Еды будет мало – все портится, а зимние запасы истощаются. Бери все, что есть. Сушеные бобы и фрукты – все.

Ренальд оперся о калитку. Он чувствовал себя слабым и разбитым. Наконец он выдавил из себя единственный вопрос:

– Зачем?

Тулин помедлил, затем отошел от фургона и вновь положил руку Ренальду на плечо.

– Прости, что все так внезапно. Я… ты знаешь, Ренальд, как у меня обстоят дела с разговорами. Я не знаю, что это за буря – но я знаю, что она означает. Я никогда не брал в руки меча, но мой отец сражался в Айильской войне. Я Порубежник, а эта буря означает, что наступает конец. Когда она явится, мы должны быть на месте.