а сам набери соломы, да уши свои заложи. Потом возьми мой меч-кладенец и встань у окна. Как чудо-юдо меня увидит, голову сунет — руби, что есть силы.

Все было сделано, как Иван-дурак велел. Долго ли коротко ли времени прошло, загромыхало небо, засвистел ветер, забились ставни — явилось чудо-юдо поганое. Ох и страшное: туловище лошадиное, шея змеиная, голова ящерицы, вместо пасти клюв железный. Явилось и говорит зачарованным голосом:

— Кто, кто в теремочке живет? Кто, кто в невысоком живет?

А в ответ тишина. Второй раз чудище вопрошает:

— Кто, кто в теремочке живет? Кто, кто в невысоком живет?

И снова тишина, только ветер деревья колышет, да совы ухают. Третий раз чудище повторяет:

— Кто, кто в теремочке живет? Кто, кто в невысоком живет?

— Это я Иван-дурак, только выйти не могу, нездоровиться мне, может сам, добрый гость, заглянешь?

Рассердилось чудище, сунуло голову в окно, чтоб схватить человека, а медведь только этого и ждал: опустил меч на змеиную шею и отрубил голову. Чудо-юдо тут же превратилось в прах и сгинуло вместе с первой утренней зарей.

Так и одолели зло Иван-дурак с медведем. Медведь в тереме жить остался, постоялый двор открыл и всех путников приветливых стал потчевать, да только самыми лучшими яствами, что можно встретить на Руси. Иван-дурак вернулся в Китеж-град к царю Григорию и обо всем доложил. Три дня и три ночи длился праздничный пир по случаю возвращения царевичей и царевны Анны. И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.