Раскосые глаза гоблина иронично прищурились, он с любопытством оглядел Эмилию с ног до головы, покачал головой, но потом все же снизошел до ответа.

— У него на двери руна «Смерть». Легко узнаешь.

— Руна… Смерть… — запинаясь, повторила Милли, чувствуя, что глаза против воли становятся большими-большими.

— А никто не говорил, что Стейн приятный парень! Василиск! Это, можно сказать, антоним «приятного парня». Но руна так, для острастки. У меня вот на двери «Страсть». Ты, кстати, заходи, если что!

Милли мысленно покрутила пальцем у виска. Чудные эти шестикурсники! Она только сейчас вспомнила, что один раз забрела на пятый этаж, и точно, там на каждой двери были начертаны знаки. Где-то чем-то алым, подозрительно смахивающим на кровь, где-то тьмой, где-то мерцающей пыльцой.

— И как выглядит руна «Смерть»?

— Ты не знаешь?.. Ах, да, ты же малявка-первокурсница! У вас еще не было рунологии.

Он приблизил свое лицо к лицу Милли, которая шарахнулось было, но усилием воли в последний момент заставила себя стоять на месте. Вот еще, пятиться от какого-то гоблина!

— Черная пятиконечная звезда, а в центре — спираль. Не перепутаешь!

Милли развернулась и отправилась к лестнице.

— А «спасибо»?

«Обойдешься!»

— И не смотри ему в глаза! Помни о первом правиле!

«Издеваешься, да? А если посмотрю, то что? Окаменею? Пфф! И еще раз пффф!»

Коридор пятого этажа изгибался немыслимым образом. Пол то забирал вверх, то резко уходил вниз, стены то поднимались высоко вверх, то делались такими низкими, что Эмилия едва не касалась затылком потолка. Без магии здесь точно не обошлось! Шестикурсники-то наверняка привыкли, а вот Эмилия совсем растерялась.

Справа и слева тянулись бесконечные двери, и на каждой был начертан знак. Пятиконечные звезды тоже встречались, но вот беда — ни одной черной. Эмилия блуждала уже не меньше получаса и готова была поклясться, что не один раз прошла мимо одних и тех же дверей. Проклятый коридор! Какая-то лента Мёбиуса, а не коридор!

Милли, отчаявшись, уже хотела было возвращаться, да только лестницы теперь тоже было не отыскать!

«Так, Милли! Спокойно! Недавно учили заклятие… как его… Путеводная нить! Должно помочь…»

Путеводная нить — поисковое заклятие, которое приводит к искомому объекту, если на него заранее настроиться. Милли зажмурилась и попыталась представить Стейна. Сделалось не по себе. Шестикурсник внушал ей подспудный страх. И не только потому, что был василиском. Он казался таким высокомерным, настоящим снобом! И всегда смотрел на других, как на мышей. Да, точно, как удав на мышей!

Милли вытерла со лба холодную испарину. К сожалению, других вариантов не было. Помочь ей мог только Стейн. Василиски малочисленная раса, и сейчас в Академии учился всего один.

На мгновение она задумалась, кто страшнее, Стейн или магистр Варр, но потом решила, что магистр Варр с его странными намеками, что Милли пороть некому, куда опаснее.

Эмилия, как учили, задержала дыхание, зажмурилась и попыталась представить золотистую ниточку, натянутую в темноте, ведущую прямо к Стейну. Увидела, а потом и нащупала кончиками пальцев. Теперь сосредоточиться, не открывать глаз и потихоньку идти вперед, пропуская нить между пальцев.

Милли сделала десяток шагов и уперлась лицом в какую-то преграду. Сначала подумала, что в стену или дверь. Но преграда хотя и была твердой, но все же не совсем. К тому же немножко шевелилась, будто дышала. А еще у преграды оказались пуговица, которая ощутимо впечаталась в щеку.

— Ой!

Эмилия распахнула глаза и увидела перед собой мужскую грудь: верхние пуговицы на рубашке расстегнуты, нижние тоже, а Милли уткнулась прямехонько в ту, что была застегнута — одна-единственная. Будто хозяин рубашки надел ее впопыхах.

— И что это за хомяк направил на меня поисковое заклинание? — раздался вкрадчивый голос. Вроде и не ругался, а Милли вся сжалась: в голосе таилась скрытая опасность, как в змее, приготовившейся к броску.

В змее… Приготовившейся к броску… Стейн!

Эмилия задрала голову и встретилась с взглядом ярко-зеленых глаз. Точно, василиск! Никогда прежде Милли так близко не видела его лица и его глаз. Оказывается, они у змеюки очень красивые. У представителей других рас не встречается такой изумрудной зелени. Эмилия замерла, не в силах отвернуться. Не в силах моргнуть. Черный зрачок василиска, дрогнув, вдруг вытянулся в линию и пожелтел. На лице Стейна сквозь кожу проступили зеленые чешуйки.

У Эмилии похолодели руки и ноги, потом стали колоть иголочками — такое чувство, будто она их отсидела. А потом потихоньку начали неметь. А она все смотрела и смотрела в глаза Стейна…

Пока его тяжелая прохладная ладонь не накрыла ее лицо.

— Тебе жить надоело, хомяк? — спросил Стейн, в его голосе будто бы даже скользнула тень удивления. — Ты не знаешь, что нельзя смотреть в глаза василиску?

— Знаю! — пискнула Милли.

И мысленно заскрипела зубами. Ну точно хомяк!

— Все я знаю! — повторила она нарочито грубо. — Пусти!

Стейн убрал руку, но, кажется, он не очень доверял знаниям первокурсницы, потому что на всякий случай сказал:

— Старайся смотреть не в глаза, а на переносицу. Объясняться еще потом с ректором из-за глупых первокурсниц. Что тебе нужно?

Милли уже полностью пришла в себя, а от того, что в кровь выплеснулся адреналин, осмелела и перешла в наступление.

— Мне нужен твой яд. Всего три капли! Тебе ведь не сложно дать мне три капельки яда?

На лице Стейна никогда не отражалось ярких эмоций, но, похоже, Эмилии удалось его удивить: он приподнял бровь и усмехнулся.

— Серьезно? Капля моего яда стоит десять золотых монет. Готова заплатить?

Милли была не готова. Родители присылали из дома три золотые монеты в месяц, больше не могли. Эмилия знала, что они откладывают каждую лишнюю медную монетку, чтобы накопить. Услуги нимф нынче недороги. Крема, возвращающие молодость коже, теперь продаются в каждой аптекарской лавке. Их уже научились изготовлять и без всякой магии. Папа ругался и говорил, что он-то не лезет в аптекарские дела, не готовит пастилки от несварения желудка, так что же они забирают его хлеб! К тому же действия кремов, отваров и декоктов, если их не укрепить магией, недолговечны, но люди предпочитали дешевые средства из лавки проверенным, но дорогим снадобьям нимф.

— У меня нет таких денег, — вздохнула Милли.

Ухмылка Стейна стала шире, из-под верхней губы показался кончик удлиненного клыка. Эмилия плотоядно воззрилась на него. А что если изловчиться, выхватить пузырек, что давно приготовлен и ждет своего часа в кармане, подставить под клык, надавить и…