— Завтра я должен получить чек на сумму в три миллиона долларов.

Скажем, в это же время…. А потом, у вас, кажется, здесь есть вилла?

— Да, — произнес Юрий Николаевич в пустоту.

— Сегодня к вам подойдет человек, вы должны оформить виллу на его имя.

Думаю, этого будет вполне достаточно.

— У меня больше ничего не останется.

— Разве? — удивленно поднял брови Варяг. — Вы, очевидно, позабыли еще про те полтора миллиона, что находятся на счету в венском банке. Конечно, это не такие большие деньги, чтобы бездумно швыряться ими направо и налево, но на них можно жить вполне достойно.

Три года назад Юрий Николаевич работал в аппарате президента. Имел безукоризненный послужной список и репутацию делового и очень ответственного человека. Был вполне благополучен, и единственное, чего ему не хватало для ощущения полного счастья, так это материального достатка. Нельзя было сказать, что Юрий Николаевич бедствовал. Денег вполне хватало на то, чтобы раз в год, а то и два, отдохнуть на каком-нибудь европейском курорте, сходить в выходной день в ресторан и сделать небольшой презент супруге. Но хотелось большего: хотелось иметь достойную недвижимость где-нибудь на берегу теплого моря и, без боязни за завтрашний день, тратить капиталы в собственное удовольствие.

При распределении тендеров его голос звучал как определяющий. Он терпеливо дожидался дня, когда можно будет извлечь выгоду из своего положения.

Случай представился два года назад, когда намечалась реконструкция одного из исторических мест Москвы. Тендер выиграл дальний родственник жены, за что Юрий Николаевич получил очень хорошие комиссионные. Но кто бы мог подумать что за спиной юноши с румяными щеками стоит вор в законе с погонялом Варяг…

— Припоминаете? — жизнерадостно спросил Владислав. — Ну, слава тебе, господи! А то с вашими капиталами разбросанными по всей Европе, это немудрено.

— На детей собирал, — угрюмо выдавил из себя Юрий Николаевич, — им выучиться надо. Варяг поднялся:

— Разумеется, я, конечно, все это понимаю. У меня к вам есть еще одна маленькая просьба, надеюсь, вы не откажете мне, во имя нашей дружбы… Напишите мне. пожалуйста, список тех, кто заинтересован в пересмотре результатов приватизации подконтрольных нам объектов. Это первое… И второе — список тех, кого должны рекомендовать вместо наших назначенцев. Сделаете?

— Да, — негромко сказал Юрий Николаевич.

— Вот и отлично. Я знал, что мы поладим. Да не расстраивайтесь вы так.

А то на вас прямо лица нет. Отдыхайте, развлекайтесь. Знаете, жизнь прекрасная вещь. — Варяг глубоко вздохнул. — А какой здесь необыкновенный воздух! Ну, да ладно, не буду вам мешать. А то заболтал вас своими разговорами, а вам помечтать хочется, посидеть в одиночестве, — он сделал пару шагов в сторону дороги. — Ах, да, совсем забыл. Я определил вам свою охрану, а то в горах, знаете ли, всякое может произойти, народ здесь гуляет разный. Да и вам будет спокойнее.

Спустившись с плато. Варяг вытащил из кармана мобильный телефон. Быстро набрал номер.

— Антиквариат?.. Да, это я. Как в Москве погода? Дождь… Сочувствую, а у нас солнечно. Загораю. Завтра я перешлю тебе один список… Да. Тот самый.

Займись этими людьми поплотнее, мне кажется, у них не все в порядке со здоровьем… Да, вот именно, надо полечить. До встречи.

Отключив телефон. Варяг сунул его в карман и бодро зашагал к вилле, возвышавшейся над окрестностями.

* * *

Пансионат для престарелых находился в Битцевском лесопарке. Причем в таком глухом месте, что всякому, кто попадал в эти места, казалось, будто он угодил на самый Краешек земли. Трудно было поверить, что всего лишь в нескольких километрах отсюда проходит оживленный Балаклавский проспект, а по другую сторону громоздятся жилые массивы Чертанова. Старый парк, где спрятался пансионат, уверенно охранял покой его обитателей и безжалостно рассеивал звуки клаксонов, раздававшихся с многошумной автострады.

Добраться в это заведение было довольно сложно — Битцевский лесопарк, густо изрезанный оврагами и балками, к себе так просто не подпускал, и приходилось ехать по узенькой накатанной дорожке, едва не обдирая кузов машины корявыми ветками.

А тут еще овраги, которых было не счесть! В непогоду они наполнялись водой и разливались так широко, как будто бы претендовали на судоходность.

Бурные потоки воды сметали мостки, вплотную подбирались к тропинкам и создавали массу неприятностей для тех, кто оказывался в лесу. Разыгравшаяся непогода старалась делать все возможное, чтобы постояльцы пансионата почувствовали себя напрочь оторванными от мегаполиса.

Битцевский лес — место для схода почти идеальное. Даже самый изобретательный милицейский мозг не сумел бы предположить, что здесь, в заповедной тиши, соберется полдюжины воров, чтобы в лесной прохладе, за кружкой крепкого пива, обсудить поднакопившиеся дела.

Битцевский лес обладал еще одним преимуществом. В случае необходимости в его чаще мог укрыться целый полк, и поэтому несколько человек законных будут себя чувствовать тут в полнейшей безопасности. На непредвиденный случай, если руоповцам все-таки захочется испортить настроение честным людям, было вырыто несколько землянок, где, без боязни быть захваченным, можно будет переждать милицейский гнев. Причем землянки, выложенные толстым дерном, совершенно не были заметны снаружи, и отыскать их мог только человек, лично участвовавший в их оборудовании. Но это была крайняя мера. От пансионата в Битцевский лес убегало несколько дорог. И в случае опасности законные могли воспользоваться любой из них. Кроме того, под видом грибников и сборщиков ягод по лесу рассредоточились надежные люди, организовав два кольца оцепления, проскочить которые, не обнаружив себя, было практически невозможно. Быки тщательно следили за малейшими передвижениями внутри леса и по мобильной связи мгновенно сообщали в пансионат о возникающих странностях.

Пансионат обязаны были освободить к двум часам дня. Время близилось, а в помещениях оставался еще кое-кто из персонала, а в махоньких комнатах продолжали ютиться с десяток стариков.

Это раздражало. Причем сильно. Ровно в семнадцать ноль-ноль должны были подъехать гости. Они вряд ли отнесутся с пониманием к посторонним; в том мире, где вращался Лось, за каждое слово спрашивали очень строго. Тем более, если дело касалось безопасности.

Вместе со всеми на территории пансионата толкался И главный врач — худенький сморщенный дядька, очень напоминающий полевого грызуна. Когда он смотрел на собеседника, то его глаза плутовато щурились, верхняя губа слегка приподнималась, а из-под нее некрасиво торчали два длинных потемневших зуба. У каждого, кто сталкивался с доктором впервые, возникало ощущение, что он намеревается цапнуть собеседника острыми резцами за ладонь. Но после двух минут разговора собеседник вынужден был признать, что перед ним вполне мирный дядька и самое худшее, на что он способен, так это прикрикнуть на замешкавшуюся санитарку.