— Будешь? — Возле него стоял Антон, самый молодой из охотников Семена, и протягивал распечатанную плитку «Бабаевского». — В нем энергии много.

— Горячего подожду, — ответил Григорий, лениво кивнув на разгоревшийся костер. — Полезнее.

— Как знаешь. — Антон присел рядом и откусил от плитки изрядный кусок. — Умаялся?

— Пройдет.

— Когда пройдет? Нам ведь еще обратно топать. Дойдешь?

— Пройдет, — повторил Григорий, вновь закрывая глаза. — Юмала все снимет.

— Неужели?

— Поверь.

В каждой группе охотников обязательно шли новички, никогда не видевшие Золотую Женщину. Как правило, они держались тише остальных, робея предстоящей встречи. И к проводнику с расспросами не лезли, даже к мальчишке, ибо проводнику доверяли шаманы, и его авторитет среди молодых охотников был очень высок. С проводником общался исключительно лидер, остальные — только в том случае, если он первым начнет разговор. Григорий привык к такому положению вещей, а потому его несколько смутило поведение собеседника.

— Ты ведь Беспалый, да? — неожиданно спросил Антон. — Гриша Беспалый. Я тебя в интернате для детей охотников видел. Ты на четыре года меня младше.

Ответил Григорий не сразу. Открыл глаза, приподнялся на локте, сделан еще глоток воды, медленно завинтил крышечку фляги и только после этого, глядя мимо Антона на подступающие к поляне деревья, кивнул:

— Да.

Вопрос ему не понравился. Порой среди охотников, которых Григорий водил к Юмале, попадались знакомцы, но они всегда делали вид, что не узнают его, всегда отводили взгляды. Здесь, в тайге, он не был Гришей Беспалым, он был проводником, точнее — Проводником, человеком шаманов, слугой Юмалы, и точка. И встречая затем тех, кого видел в походах, Григорий никогда не слышал от них напоминаний о совместном путешествии. Ни словом, ни взглядом не показывали они, что знакомы, ибо таежные дела были Тайной.

Антон же поступил вопреки всем правилам.

— Отец знает, чем ты занимаешься?

Простой на первый взгляд вопрос, но что за ним стоит? Любопытство? Или Антон что-то подозревает? С какой радости старшеклассник запомнил имя и лицо какого-то малолетки? Или ему показывали фотографии подозреваемых? Шаманы старались менять проводников как можно чаще, но найти подходящего человека не просто, вот и пришлось Григорию работать три сезона подряд. Не так уж много, конечно, но вполне достаточно, чтобы у некоторых людей появились вопросы, повод для подозрений.

Усталость ушла, радостное возбуждение схлынуло, уступив место тщательно скрываемому напряжению.

— Нет, не знает, — со всем возможным спокойствием ответил Григорий. — Он из тайги почти не вылезает. Я под ногами не путаюсь, он и рад.

— Как же ты к шаманам прибился?

— Случайно.

— Я так и думал. — Антон откусил еще шоколада. Запах сладости дразнил ноздри. — А почему они тебе поверили? Почему место тайное показали?

— Тебе-то что?

— Может, я тоже хочу как ты — проводником.

А может, и правда — хочет? Григорий вдруг подумал, что года два назад он бы поверил словам Антона, возможно, пообещал бы посодействовать. Но теперь, когда за плечами многочисленные походы, заметание следов и… кое-что еще, доверия в его душе поубавилось.

— Шаманы много не платят, — буркнул проводник, — охотником больше заработаешь.

— Мне деньги не нужны, — улыбнулся Антон. — Мне интересно. — Он доел шоколад и облизнул испачканные коричневым пальцы. — Почему же тебе поверили, Беспалый? Почему место указали?

— Здесь не тайное место, — протянул Григорий. — Где Юмала живет, только шаманы знают. Здесь она к людям выйдет.

— Зачем?

Вопрос поставил Григория в тупик. Несколько мгновений он молча смотрел, на Антона, после чего пожал плечами и коротко ответил:

— Чтобы ее увидели. Разве не понятно?

— Зачем?

— Потому что Юмала — богиня, а люди должны видеть богов.

— Зачем?

— А зачем ты сюда пришел?

Семен, как и положено опытному охотнику, подкрался к собеседникам бесшумно. Специально старался или само получилось, по привычке, теперь не важно. Главное, что он слышал последние фразы разговора и пришел Григорию на помощь.

— Я хочу ее увидеть.

— Зачем?

Роли поменялись. Теперь допрашиваемым оказался Антон, однако он справлялся с разговором не хуже Григория.

— Чтобы убедиться, что она существует.

— Слова твоего отца недостаточно?

— Я хочу увидеть сам, — упрямо ответил молодой охотник.

— Понятно… — Семен потер шею. — Знаешь, когда я первый раз шел к Юмале, я знал, что она существует. Я верил. А увидеть хотел, потому что она — Богиня. Малец все правильно тебе сказал. — Он перевел взгляд на проводника и закончил: — Пойдем, Григорий, поедим.

А когда они подходили к костру, Семен едва слышно произнес:

— Похоже, ошибся я, Гриша, крепко ошибся.

— Юмала разберется, — так же тихо отозвался проводник.

Их было шестеро. Их всегда было шестеро, испокон веков, с сотворения мира, с появления самой летни, ибо Юмала — Мать Всего, а значит, без нее ничего не было. Не было. И не будет.

Условный сигнал прозвучал незадолго до полуночи. Протяжный, похожий на стон крик накрыл поляну, ударился о скалы и змеей обвился вокруг деревьев. Долгий крик, сильный. Шаманский призыв.

Поднимать охотников Григорию не пришлось, те сами догадались, что они услышат, вскочили на ноги и уставились на проводника.

— Надо идти, — коротко произнес юноша и шагнул во тьму тайги.

Без факела и без фонаря.

Последний участок пути Григорий мог пройти с закрытыми глазами. И Семен тоже. И те охотники, которым доводилось видеть Юмалу. Они чувствовали.

Их было шестеро. Их всегда было шестеро, испокон веков, с сотворения мира, с появления самой жизни, ибо Юмала — Мать Всего, а значит, без нее ничего не было.

Не было.

И не будет.

Шестеро шаманов в красных одеждах неподвижно стояли подле укрытой в пещере Золотой Богини. Свет факелов мягко падал на темно-желтую статую, тени играли на ней, и казалось, что Мать Всего жива. Что выражение ее лица меняется. Что шевелятся обнимающие ребенка руки.