дергается вся! Пальцы и те дрожат, если бы не знал, что к алкоголю равнодушна, то подумал, что бухает.

— Чего ты боишься? — медленно спрашиваю. — Поняла же, что от дел отошел.

— Или такой финт ушами сделал, — задумчиво буркнула Людмила. — Заберешь от меня Егорку, а сам у руля останешься! — с вызовом и бесстрашием на меня посмотрела.

За сына готова биться до конца. Губы поджала, в глазах настороженность и злость. Ни одному моему слову не поверит.

— С завтрашнего дня это твой кабинет, — я с трудом поднялся с кресла, голову покруживает, но держусь. — Если сказать ничего не хочешь, то давай расстанемся. Не поминай лихом.

— Макс, что с тобой? — удивленно спросила Людмила и на ее лбу пролегла глубокая складка, а в глазах возникло недоумение.

Хм, понимаю, с виду-то высокий и накаченный мужик с волевым лицом и сединой на висках, а говорю ерунду. Ну, так ее взгляд расшифровал.

— Решил покинуть бренные места, — заставил себя улыбнуться, а потом пояснил: — Уезжаю и возвращаться не собираюсь. Не спрашивай далеко ли, — отрицательно качнул головой и чуть не застонал от резкой боли. — Все, сама разберешься! Прощай, — указал на дверь.

Людмила встала, взяла папку с бумагами, хмурится, но на выход из кабинета направилась. Она почти никогда не перечила, вот и теперь не стала. Странные у нас с ней сложились отношения. Когда всплыла ее интрижка с тренером, а потом и беременность, то на вопрос: «Чего тебе не хватало?», получил удивительный ответ. «Думала ты сам этого хотел и не собирался протестовать». Даже особых дрязг при разводе не возникло, ее все устроило, но я, честно говоря, не скупился, она для фирмы много полезного сделала.

— Макс, нашего сына тебе не отдам, — неожиданно сказала бывшая супруга, когда уже открыла дверь.

— Спасибо, — чуть слышно ей ответил и мысленно выругался.

Н-да, ведь где-то в глубине души понимал, что до такой степени она рога мне наставлять не собиралась. Сейчас бы сводить пацана в зоопарк, поиграть с ним… Сердце даже сдавило, хотя на него никогда не жаловался. Кинул взгляд на сейф, где дожидается своего часа пистолет. Ладно, обузой и овощем ни для кого не стану, этого своего решения не изменю. Да и с Егоркой поздно знакомиться, у пацана только лишние вопросы и воспоминания возникнут.

В кабинет прошел помощник и принес приказ о премировании сотрудников. Подписал и дал Михаилу кое-какие указания. Тот в курсе моих проблем, но никому не проболтался. С трудом сохраняя невозмутимость прошел в переговорную. Секретарша круглыми глазами на меня посмотрела. Ирина явно в шоке, уже знает, что фирма перешла в другие руки. Ничего, новую работу найдет, если здесь не сложится.

— Добрый день, простите за ожидание, — вошел в переговорную и взглянул на профессора.

— Здравствуйте, Максим Иванович, — отставил чашку в сторону примерно моего возраста мужчина, довольно-таки крупной комплекции, с бородой и заплывшими глазками.

Нет, он не болен и не страдает ожирением, высок, любит штангу тягать, из экспедиций не вылезает. Читал из его досье, что троих браконьеров не так давно задержал, а те в него даже стреляли, но ни один заряд цели не достиг, чему бывалые нарушители закона искренне изумлялись.

Мы обменялись рукопожатиями, и я предложил разместиться за столом напротив друг друга.

— Готов вас выслушать, но, как уже говорил, на большинство вопросов ответов дать не могу, — чуть развел он руки в стороны.

Рукав джинсовой куртки немного задрался и мне хватило одного взгляда, чтобы оценить часы известной фирмы, которая выпускает далеко не дешевую продукцию. Волосы у моего собеседника собраны на затылке в хвост, сам он ни грамма не нервничает, спокоен и уверен в себе. Можно подумать, что каждый день решает подобные вопросы.

— Вам моя ситуация известна, гарантий вы не даете, но, Илья Дементьевич, что, если ваша деятельность не более того, как фикция? — спросил я профессора, стараясь отследить его реакцию.

— Вряд ли бы дожил до этой поры, — неожиданно хмыкнул тот. — Я обучаю как уйти в другой мир, но не дам гарантий кем там окажетесь. Древняя книга говорит, что не меняется только разум, а все остальное скрыто мраком, — увидев мой нахмуренный взгляд, поспешно добавил: — А! Разумеется, болезни исчезают, а грехи не передаются. Душа замещает близкое, по сути, существо, разум которого ушел в небеса. Только, ради бога, не спрашивайте, как это работает!

— Могу такой переход осуществить самостоятельно? — уточнил я.

— Для меня бы это оказалось желательно, — улыбнулся профессор. — Понимаете, алиби вещь очень полезная, а наша доблестная полиция будет меньше нервов мотать, когда ваша душа покинет тело.

— Вы так в этом уверены? — хмыкнул я, не чувствуя, что говорю с душевнобольным человеком.

Его проверили, знахарка контакты дала, и не он на меня вышел, а я на него. Правда, бизнес приучил и не к таким выкрутасам. Разные аферы проворачиваются.

— Из моей практики, почти все уходят, — хладнокровно заявил профессор оккультных наук.

Я встал и подошел к окну. Взглянул на машины, двигающиеся по проспекту, они с такой высоты кажутся букашками, а люди и вовсе точками. Ладонь непроизвольно стала искать карман пиджака, где последнее время находятся таблетки. Мысленно ругнулся, забыл обезболивающее взять, оставил в кабинете.

— Вы уже многих отправили? — не глядя на профессора, произнес я.

— Пятерых, один не сумел, — ответил Душнеев.

— Что для этого необходимо?

Следующие десять минут он объяснял технику ритуала. Честно говоря, большие сомнения меня взяли. На листе ватмана уже заготовленная пентаграмма, ксерокопия страниц из какой-то книги, небольшой серебряный кинжал и более ничего. Мне предлагается встать босым на бумагу, по бумажке прочесть какой-то бред (странные символы и транскрипция на русском), полоснуть себя ножом, окропить пентаграмму и вновь озвучить абракадабру.

— Но перед этим действом, полистайте этот том, — выложил профессор перед собой толстый фолиант в кожаной обложке, отделанный серебряными уголками.

— Это зачем? — удивился я, но книгу в руки взял.

Илья Дементьевич улыбнулся, а потом облегченно выдохнул, когда я стал переворачивать страницы:

— Ритуал тут записан, не каждому дано эту книгу взять в руки, бывало, всего пару страниц могли перелистнуть, а дальше никак. Похоже, время перехода почти пришло, — задумчиво резюмировал этот странный профессор.

Нет, если бы не дикая головная боль, то я бы Душнеева конкретнее расспросил. Но вряд ли он на вопросы ответит. Честно предупредил, что понятия не имеет, место какого умирающего и в каком мире могу занять. Он даже не исключил возможности, что окажусь в теле младенца или старика. Последнее менее вероятно, ибо книга дает новую жизнь своему избраннику. Как так? Черт его