class="p">И я, как и тысячи сотен, сама себе часто вру.

Я закрываю глаза, сжимаю до темных пятен,

считать стало просто бессмысленно, мне около тридцати.

И этот безумный мир, что был будто бы необъятен,

Своими стереотипами, стоит на моем пути.

Я не люблю вопросы… они меня тоже не любят,

Я очень скупой ответчик, я часто на них молчу.

И это распутный мир, когда-нибудь, кто-нибудь, купит,

И будет сплошной бордель, поверьте, я не шучу.

Я шла по осенним лужам, сжимая ключи в кармане,

Как это бывает просто взять и собрать чемодан,

И все мои супер-планы, лежали в глубокой канаве,

А мне безумно хотелось, взять и удрать в Амстердам.

– Я где-то сломалась, слышите?

– Мне срочно нужен ремонт…

-С моею хандрой, да жить в Питере,

– Носите вместо сумочки– зонт.

Читать на скамейках Бродского,

Себя проклинать и жалеть,

Я выучу Маяковского,

Мне только б не ошалеть…

Внутри меня.

Внутри меня, чуть больше, чем просто осень.

На улице где-то 20, зато внутри все на нуле.

И мне не хочется в это верить вовсе,

Но я выстраиваю по кирпичику, огромный и крепкий барьер.

Внутри меня Паланик, Ремарк и Кетро.

Чай с бергамотом и тени забытых лиц.

И я давно не прошу писать мне ответы,

Мумифицированы, и выхода нет из наших гробниц.

Внутри меня, давящая теплонехватка,

И плечи сдавливает от навалившихся дел,

Увы, не каждый сейчас человек, загадка,

Сейчас развелось слишком много бездушных, холодных тел.

Внутри меня ОГРОМНОЕ синее море,

И мне кажется, я потихоньку тону в нем сама,

Босыми ногами иду за горячим кофе,

И рухнув на кресло, я слышу, идет гроза.

Внутри меня, в сентябре, обнажаются мысли о смысле,

Мне хочется прокричаться, но в горле застряли слова,

Внутри меня… сокрыто от всех, проживаются жизни,

Внутри меня.... чуть больше, чем много тепла.

Девочка.

У девочки нервы как струны

натянуты и пружинят.

У девочки осень штормит,

а за окном июнь.

Все потому что к зубам пригвоздилось имя,

Да перестань уже, девочка, ты перестань и плюнь.

У девочки в мыслях вулканы и изверженья,

И к 3ем утра голова дребезжит, как стекло.

Таким, как она снятся яркие сновиденья,

Но утро, будильник и "время твое истекло".

У девочки сеть не находит второй полоски,

Все против связи с миром, она только за.

У кого-то по жизни один, у неё одни перекрестки.

И девочке осточертело каждый раз давить тормоза.

А у неё в зрачках черти пляшут и ждут своего воскрешенья.

И, в общем-то, по барабану сопенье серой толпы,

Вот только допишет 2 строчки стихотворенья,

И гордо пойдет по дороге, с этим миром на "ты".

У девочки нервы

натянуты и пружинят,

И её не волнует курс доллара и рубля,

И девочка эта уже в своем роде Богиня,

Ей в жизни достались хорошие учителя.

Встречи.

На семь утра заведен будильник, пора на работу.

На кухне шумит кофеварка, в ванной шумит вода.

Она что есть сил, старается перебить зевоту.

Не выспалась, на улице осень, хотя за окном зима.

Слегка подкрасив ресницы , протиснувшись в свитер.

Кладет в сумку книгу, прочтет в метро.

куда подевались ключи? никто их не видел?

ответом ей следует тишина, значит никто.

Ступая на цыпочках, чтобы следить не сильно,

проходит в кухню, ключи лежат на столе.

В ушах звенит тишина, она перед ней бессильна.

Выходит в холодное утро, душа её на замке.

Её каждый день расписан без перерывов.

и к вечеру сил настолько нет, что сложно смыть макияж.

Забив на личную жизнь, устав от всех этих разрывов,

Для души, в выходной, ходит она в Эрмитаж.

Другой конец города, сонное утро скользило по его подушке.

Будильник звенит, что, кажется колокола.

Горячий, дымящий кофе в огромной кружке,

и полное отсутствие какого-то там тепла.

Пора торопиться, чтобы успеть на поезд.

Стирает какой-то номер, на бегу запирая дверь.

Сливается, молча с толпой, с виду один из сотен,

На деле, в душе, глубоко, где не видно-загнанный зверь.

Не стоит морочить голову, чувствами изнывая,

Оно никому не нужно, проще, как оно есть.

Спускается тихо в метро, в этом себя убеждая,

надеясь, что в это утро, удастся спокойно сесть.

Звонит телефон, она копается в сумке.

Как надоели люди со злобным оскалом волков.

Каждое утро, похоже на жизнь в чертовой мясорубке,

Где каждый озлоблен и, увы, никто не читает стихов.

Ключи вылетают случайно, звеня и в толпе теряясь.

Она говорит ругательство, пытаясь их отыскать.

И видит перед собой, что кто-то стоит, улыбаясь,

Ну что ему нужно, он мне мешает искать.

ладонь его разжимается, брелок узнает она сразу,

краснеет и сквозь неловкость, пытается благодарить.

На ум, к сожалению, не идет ни одна фраза,

и ей, почему-то кажется, что с ним их связала нить.

Два разных и потерявшихся, уже переставших искать,

Попали под обстоятельства, и снова стали мечтать.

Есть люди, они нашу душу лечат…

Есть встречи, простые случайные встречи....

Прости, Настоящее…

L’Oreal тёмно-русый, седых стало больше, заметней.

После 6 не ем, талия тоньше, и сарафанчик летний…

Всё время дела…какие-то однотипные, бытовые.

Что будни, что выходные длинные и трудовые.

Встречая знакомых, все разговоры семья и дети.

Все стали сдержаннее, и все за кого-то в ответе.

Встретила мальчика, как мальчика, скоро уже будет тридцать,

Любовь моя первая, школьная, настоящая.

Я в нем лет десять назад видела принца,

Под ребрами екнуло, улыбка все та же, милая и манящая.

И мне словно снова 17ть, смущенно глаза опускаю.

И много разных "ах если б", в своей голове разбираю.

По новому как-то в груди, затикало сердце уставшее,

Но только забыла одно, не прошлое