Воин оббежал строкоци сзади и перерубил последнюю лапу. С хриплым стоном тварь завалилась животом наземь, не в силах даже приподняться. Короткая пробежка прямо по спине ящерицы, и один из клинков вонзается в глазницу хищника.

Затихающий рев и приближающаяся тишина, нарушаемая только лишь завершающими ударами тетивы: лучники заканчивали отстреливать последних прикормышей, которые после гибели своей хозяйки попытались вернуться к лесу.

Тогда как мастер, оставив свой меч в глазнице гигантской ящерицы, так и уселся на спине монстра, опустив второе оружие вниз и с интересом поглядывая на своего большого товарища. Тот как раз в азарте боя закончил добивать последнего прилипалу, резко крутнулся на месте, осматриваясь в поисках нового врага, и наткнулся взглядом на улыбающееся лицо. И только потом рассмотрел, на чем восседает его боевой товарищ, командир и учитель. Шумно выдохнул, расслабился, выпрямляясь и расправляя свои широкие плечи. Ну и подспудно уже ожидая или замечаний, или подначивания со стороны старшего по чину и по званию воина.

И те прозвучали:

— Скирт, что-то ты долго копаешься! От любого крестьянина с мотыгой и то пользы было бы больше.

Не обращая внимания на нервный смех одного из лучников, здоровяк оторвал с себя мешающие остатки холщовой рубахи и деловито стал протирать ими заляпанный кровью меч. При этом признался без всякой обиды или стеснения:

— Я, наверное, седой стал после этого щелканья зубами возле самого уха.

— Да седой — это ерунда! — веселился товарищ. — Главное, что сухим остался.

— Да и запах у строкоци настолько зловонный, что меня до сих пор мутит. И чеснок не помогает отдышаться.

Мастер спрыгнул с поверженной туши и поморщился.

— А меня вот уже чесночный запах раздражать стал! — Он повернулся к лучникам, которые как раз обошли распластанных прикормышей, добивая подранков, и собрали некоторые стрелы: — Никто не ушел?

— Все здесь! — с гордостью в голосе доложил самый старший по возрасту воин. — Двадцать две прилипалы!

Прежде чем отдать следующую команду, командир внимательно всмотрелся в опушку леса. Затем вздохнул с некоторым сожалением:

— Жаль, что больше там никого нет, а то бы мы и второй комплект трофеев собрали. — После чего разрешил одному из лучников, уже приготовившему боевой горн: — Зови подмогу!

Звук горна унесся к дороге, теряющейся средь пологих холмов, и вскоре из-за них выехали три солидные повозки, запряженные парами лошадей. На каждой восседало по четверо, а то и пятеро крестьян, напряженно вглядывающихся в даль. Крестьян сопровождало пятеро верховых, одоспешенных воинов с копьями. Появись они раньше или находись сразу на поле, тварь бы ни за что не пошла в атаку на людей.

Но в любом случае пятеро воинов, которых возглавлял один из лучших и прославленных кудесников королевства, были весьма довольны результативной засадой. Это уже далеко не первое боевое крещение и на сей раз закончилось без единого ранения для людей. Некоторые ушибы, ссадины и царапины не считались.

Зато имелись потери в магическом прикрытии, и первым на это обратил внимание именно Скирт:

— Амулет-то мой того, песком осыпался! Смотри, Эрик.

В самом деле, к прочному шнурку, который обвивал шею здоровяка, теперь крепился только кусочек хрупкой дужки, все, что осталось от довольно дорогого в изготовлении медальона защиты от парализующего стрекота ящеровидной твари. Точно такие же огрызки с озабоченным видом продемонстрировали лучники.

— М-да! Это я погорячился, надеясь на вторую строкоци, — с досадой констатировал Эрик За́рнар. А потом со злостью пнул окованным сапогом по горе бездыханной плоти. — Тьфу, мразь какая! Видимо, старая уже, опытная была. Ну да ладно, половина мехов от прилипал уйдет на покупку руды кэфэц, ничего не поделаешь. Это если нам в форте Восточный ничем разжиться не удастся. Зато потом будете иметь еще более мощные амулеты, мне теперь их делать проще простого. С каждым разом все лучше получается. Думаю, что за неделю справлюсь.

Сам Эрик обладал врожденным умением сопротивляться магическим атакам хищников. Да и, будучи невероятным искусником в мастерстве двуручного боя, мог лично с мечами выходить против молодой строкоци и десятка прикормышей. А вот его команде без амулетов идти в бой или устраивать новую подобную засаду — никак. Так что волей-неволей, но придется после визита в форт возвращаться в главный город провинции, где только и можно было купить редкостную руду кэфэц.

Вынужденному отпуску больше всего обрадовался Скирт, у которого в этом городе имелась симпатичная зазноба.

— Ух ты! Неужели возвращаемся в цивилизацию?

Но его радость оказалась преждевременной.

— Вначале еще три дня побудем в поселке и походим с крестьянами простыми защитниками. Наверняка на место гибели этой твари вторая товарка подтянется. А вот когда и вторую добьем, тогда у тебя и самые основные тренировки начнутся. Плохо еще с мечом работаешь, плохо…

После чего Эрик Зарнар неспешным шагом отправился к опушке. Ему в небольшой медитации требовалось постоять на том месте, где застыла тварь перед нападением. В недавно начавшейся для него карьере охотника-истребителя такие вот медитации порой давали отрывочные картинки того, что думала тварь перед атакой и как выбирала приоритеты намеченной охоты.

Но все равно оставшиеся за спиной боевые товарищи выглядели довольными. Пусть еще три дня работы и пусть потом очередные тренировки, но скорое возвращение и побывка в большом и хорошо защищенном городе позволит расслабиться, да и отметить удачные засады последних дней хотелось неимоверно.

Тогда как командир отряда замер на опушке, пытаясь уловить еще недавно бушевавшие здесь эмоции хищника. Постоял. Прочувствовал. И самодовольно улыбнулся: задумка с чесноком сработала превосходно, перебивая запах железа и приманивая самое большое бедствие здешнего мира в подстроенную западню.

А потом уже открытыми глазами посматривал, как его воины споро помогают крестьянам прямо на месте схватки с тварью снимать с нее ценнейшую кожу, вырубать клыки, когти и прочие дорогостоящие магические детали костяка. В центре королевства подобные трофеи весьма ценились. С прикормышей тоже бережно снимали ценный мех, пока они оставались теплыми, но и останки тела не выбрасывали. В пищу подобное мясо не употреблялось, а вот если закопать у корней фруктового дерева, то потом в течение двух десятков лет оно плодоносило троекратно больше.

Посматривал Эрик на скудные поля, вспоминал про тяжкую долю здешних крестьян, и его настроение, несмотря на удачные трофеи и бескровную победу, начало скатываться в пропасть пессимизма и уныния. Да и было отчего.

Особенно если думать не о своих личных успехах, а о всеобщих поражениях.

Родной Мерлан. Мир, где хищники, перед тем как напасть на свои жертвы, сковывают их страхом и обездвиживают дикой магией. А в роли самой желанной и вкусной жертвы для кровожадных тварей — люди.