— А по голосу?

— Что по голосу?

— Она была очень расстроена?

— Конечно. Ты вон две недели пережить не можешь, что смокинг полнит.

— Да брось. Дай-ка мне телефон, я сейчас в момент взбодрю нашу гениальную девчонку!

Ее звуки показались неприлично громкими в тишине пустого помещения. Я торопливо извлекла из сумочки мобильный. Дисплей информировал: «Жюль».

— Привет, дядюшка.

— Привет, моя девочка. Где ты?

— Во дворце. Жду аудиенции. Жюль, пожалуйста, не трать деньги. Я позвоню из отеля, когда все кончится.

— Эльза, я знаю, ты дико устала, плохо выглядишь и совершенно не представляешь, как вести себя с коронованной особой. Да еще идиотский платок на голове.

— Вообще-то шарф…

— Ну-ка быстро вспомни английскую королеву! Как она одета? Ну как, знаток национальных традиций?

— По этикету ей полагаются одежды ярких цветов, чтобы подданные могли издалека видеть свою королеву. И маленькая шляпка, чтобы поля не закрывали ее лицо, и его подданным тоже было бы хорошо видно. Жюль, к чему это?

— К тому, что королева всегда в головном уборе, потому что она не собирается ни перед кем обнажать голову! Зеркало там есть? Бегом к нему и быстро сделай из этого шарфа убор, достойный королевы!

Я усмехнулась своему отражению в зеркале.

Самолет приземлился в аэропорту Низы, столицы Рас-эль-Шафрана. Ко мне сразу подошла стюардесса и попросила задержаться в салоне, пока его не покинут остальные пассажиры.

— В целях вашей безопасности, мадам. Всегда ведь найдутся охотники пощелкать мобильными.

Она адресовала мне заботливую улыбку и через какое-то время пригласила к трапу. А едва ступив на него, я увидела на летном поле прямо рядом с самолетом длиннющий белый лимузин с зеркальными стеклами и государственным флажком Рас-эль-Шафрана на капоте. Возле лимузина стоял высокий мужчина атлетического сложения, в прекрасном костюме и приветливо улыбался мне снизу вверх. Очень смуглый, с черной холеной круглой бородкой. В руках — изрядный букет белых роз.

Когда я сошла с трапа, бородач шагнул ко мне и торжественно провозгласил:

— Его королевское высочество эмир Гамид Абдулла бен Ахмад Нияз эль-Кхалифа наделил меня, ничтожного своего слугу, честью первым приветствовать нашу дорогую гостью, госпожу Эльзу-Маргариту-Марию-Елену ван Вельден, на священной земле Рас-эль-Шафрана!

Розы как-то сами собой оказались в моих руках, а моя дорожная сумка — в его.

— Смею надеяться, полет прошел нормально и моя госпожа пребывает в добром здравии? — уже с вполне обыденной и даже, мне показалось, дружеской интонацией поинтересовался он, и я только сейчас осознала, что он говорит на идеальном английском языке.

— Благодарю вас, мистер… э-э-э… — Вдруг он титулованная особа? — Сэр?..

— Нурали. — Бородач чуть склонил голову.

— Благодарю вас, сэр Нурали.

— Просто Нурали, — скромно поправил он и отрапортовал: — Слуга его королевского высочества и отныне также ваш верный слуга, моя госпожа!

Я почувствовала улыбку в его интонации, но вот понять, дружеская она или ироничная, сейчас не смогла.

— У вас великолепный английский, Нурали. Мой же способен только вызвать улыбку. Где вы учились?

— Имел честь сопровождать его королевское высочество в Англию, моя госпожа. Пожалуйста, прошу вас, садитесь в машину. — Он распахнул дверцу. — Приношу извинения, но вынужден поторопить мою госпожу. Его королевское высочество изволили пригласить вас на аудиенцию. Через час.

— На аудиенцию? Меня? Через час?..

— Пожалуйста, моя госпожа, садитесь в машину. — Нурали слегка согнулся в поклоне.

— Но простите… Мой багаж! И я только что с самолета! Как я буду выглядеть на аудиенции?

— Не волнуйтесь, ваш багаж будет доставлен куда следует. Извольте садиться в машину. Не хотелось бы заставлять ждать его королевское высочество. — В интонации Нурали теперь уже звучал металл, на лице — ни намека на улыбку.

Я покорно полезла в лимузин.

— В отношении протокола аудиенции волноваться тоже не следует, моя госпожа. — Нурали протянул мне мою дорожную сумку; его глаза повеселели, а от металла в голосе не осталось и следа. — Понимая, что внезапное приглашение на аудиенцию застанет вас врасплох, его королевское высочество проявил мудрость и заботу. Извольте открыть вон ту шкатулку.

На одном из диванов действительно лежал небольшой инкрустированный ларчик.

— Не стесняйтесь, моя госпожа. Открывайте.

Пришлось это сделать. На белом шелке обивки светился сверток изумрудно-зеленой тончайшей ткани с дивной золотой вышивкой. Покрывало или палантин. Из шкатулки нежно и пряно пахло чем-то очень изысканно восточным.

— Протокол аудиенции требует от вас всего лишь головного убора, — безмятежно продолжал Нурали и вдруг, засовываясь в машину по пояс, заговорщицки прищурился и прошептал: — Ну как на скачках в Аскоте!

— Я там никогда не была, — зачем-то сказала я.

— Не много потеряли. Наши скачки на верблюдах гораздо увлекательнее. Да, кстати, если вам нужно сообщить родственникам, что вы добрались, вон телефон. Можете болтать хоть всю дорогу. Ехать примерно с полчаса. А аудиенция займет минут десять, не больше. Здесь, в баре, вы найдете холодные напитки, посуда вон в том шкафчике.

Нурали хорошо улыбнулся, убрал себя из машины, по-восточному сложив руки на груди, отвесил поклон, захлопнул дверцу и сел рядом с водителем в кабине, отделенной от салона полупрозрачной толстой стенкой. Лимузин тронулся с места. За окнами поплыли всякие типично аэропортовские сооружения и бесконечные взлетные полосы до горизонта.

С некоторым трепетом я открыла холодильник, рассчитывая обнаружить нечто вроде этой шкатулки — какой-нибудь удивительный графин с неведомым восточным «компотом» дивного вкуса и красоты, — но там оказался лишь банальный ассортимент стандартных безалкогольных напитков от пепси до перье, с газом и без. Аэродромные пейзажи за окнами тем временем перетекли в какую-то совершенно пустынную местность, если не считать асфальтовой ленты собственно шоссе и редких кустиков колючек по обочине.

Я попила минералки. Привычный вкус перье. Если пить с закрытыми глазами, то можно представить, что меня везет не дорогущий лимузин и не по пустыне, а, например, автобус нашей съемочной группы где-нибудь по долине Луары. Или вообще я никуда не еду, а сижу у Марты на кухне. В Мартином холодильнике всегда полно перье — она заставляет Жюля его пить, чтобы тот не курил. Ее личное изобретение вместо никотинового пластыря.