— И еще, милая, забудь о своих страхах перед полетами. Ты уже достаточно взрослая, чтобы переживать о таких глупостях. К тому же ты ведь теперь служишь в военно-воздушном флоте!

Кики передернула плечами, подумав, что лучше бы мать не напоминала об этой фобии — боязни самолетов: ведь вскоре предстояло пересечь половину мира, над океаном… Это было единственное, что не нравилось Кики на службе в ВВС.

— Мы тебя любим! Пока!

Сообщение закончилось, и Кики, в изумлении покачав головой, выключила автоответчик и поставила телефон на кухонную стойку.

— Поверить не могу, ребята, что вы забыли о моем дне рождения! Вы всегда говорили, что о нем забыть невозможно, потому что я родилась почти в канун Дня всех святых! — сказала Кики телефону, открывая застекленный шкаф, чтобы достать бокал для шампанского. Вы даже не помните номер моей почты, — продолжила она, сражаясь с пробкой.

За те семь лет, что Кики служила в Военно-воздушном флоте Соединенных Штатов, родители ни разу не забывали о ее дне рождения. И вот сегодня… Ее двадцать пятый день рождения — она прожила уже четверть века. Это была воистину знаменательная дата, и Кики намеревалась отпраздновать ее, хотя и не получила подарка от родных.

— Это же семейная традиция! — пробормотала она, вытащив наконец пробку и держа пенящуюся бутылку над раковиной.

Кики вздохнула от неожиданной тоски по дому.

Нет, решительно напомнила она себе, ей нравится военная служба, и она никогда не сожалела о решении, внезапно принятом сразу после окончания высшей школы. В конце концов, оно ведь увело ее из милого, заурядного, тихого маленького городка. Нет, ей не удалось «повидать мир», как обещала рекламка. Но она пожила в Техасе, в Миссисипи, в Небраске, в Колорадо, а теперь вот — в Оклахоме; а пять штатов — это уже гораздо больше, чем видывало большинство самодовольных жителей ее родного Гомера в штате Иллинойс, и больше, чем им когда-либо удастся увидеть.

— Хотя это, безусловно, не относится к моим родителям! — Кики налила шампанское в бокал, отпила немного и топнула ногой, снова взглянув на телефон. Кажется, за последний год ее родители провели в турах «Серебряного Путешествия» больше времени, чем это вообще возможно. — Они, должно быть, хотят поставить рекорд. — Кики припомнила игривый тон их голосов и очень живо представила себе картинку.

— Но, мама, — продолжила она, по-прежнему обращаясь к телефону, — неужели на этот раз не будет твоего домашнего шоколадного печенья? — Она сделала еще глоток шампанского и обнаружила, что бокал пора наполнить снова. — Интересно, и как я устрою праздничный пир без подарка ко дню рождения? — Кики сунула руку в один из пакетов и достала коробку с цыпленком по-кентуккийски, приготовленным разумеется, по оригинальному рецепту. Переведя взгляд с цыпленка на шампанское, она продолжила монолог: — Итак, у меня есть жареная курятина с приправами для лучшего пищеварения, есть фрукты, есть мое любимое шампанское. Но как я должна завершить кулинарный ансамбль дня рождения без сладкого? — Кики негодующе махнула рукой в сторону телефона.

Сняв крышку с коробки, девушка подцепила жареную ножку и впилась в нее зубами. Потом, размахивая надкусанной ножкой, она продолжила:

— Вы ведь и сами знаете, ребята, что всегда должны присылать мне что-нибудь абсолютно бесполезное, что меня развеселит и напомнит о доме. Где бы я ни была. Как несколько лет назад, когда вы прислали дворовый дождемер в форме лягушки. И это при том, что у меня нет собственного двора! А тот камень с надписью «Благослови Бог этот дом!»? Мне пришлось повесить его на стену служебной квартиры, потому что дома у меня тоже нет! — Негодующее выражение лица Кики сменилось улыбкой, когда она припомнила все нелепые подарки родителей, — Наверное, вы пытались намекнуть, что мне пора выйти замуж или, по крайней мере, стать домовладелицей.

Некоторое время она задумчиво жевала, потом снова вздохнула, рассердившись из-за того, что ведет себя скорее как подросток лет пятнадцати, чем как особа двадцати пяти лет от роду. Потом вдруг она взбодрилась.

— Эй! Там ведь есть еще одно сообщение, а я и забыла! — сообщила она телефонному аппарату, хватая его и включая перемотку ленты автоответчика.

— Второе новое сообщение. Принято в восемнадцать тридцать две.

Наверное, это Сэнди, ее самая давняя подруга… вообще-то единственная, оставшаяся со студенческих лет. Они дружили с первого курса, и Сэнди редко что-либо забывала, не говоря уж о дне рождения любимой подруги. Обе они со смехом вспоминали, как им удалось «сбежать» из городка Гомера. Сэнди нашла прекрасную работу в огромной больнице в веселом славном Чикаго. Она теперь носила звание «специалист по связям с кадрами», что в действительности означало: она просто отвечает за подбор медперсонала; однако Кики и Сэнди просто обожали солидно звучащие титулы. На этой работе Сэнди «закадрила» парня, с которым уже три года состояла в счастливом браке.

— Привет, Кики! Давненько не созванивались, девочка!

Вместо знакомого, с западным акцентом, голоса Сэнди из телефона зазвучал протяжный, ленивый южный говор.

— Это я, Хэлли! Ох, мне пришлось так тяжко потрудиться, пока я отыскала твой новый номер телефона! Как ты могла забыть обо мне, когда уезжала из Джорджии?!

Улыбка соскользнула с лица Кики, как капля воска с тающей свечки. Хэлли была из тех немногих людей, без кого Сэнди вполне могла бы обойтись на предыдущем месте службы.

— Я только на минуточку. Звоню, чтобы напомнить: до моего тридцатилетия осталось всего полтора месяца. Это пятнадцатого декабря, если точнее, и я хочу, чтобы ты отметила это в своем календаре.

Кики недоверчиво слушала сообщение.

— Нет, это все равно что сбой в расписании на железной дороге! С каждой минутой становится все хуже и хуже!

— Я намерена устроить праздник всех праздников, и ты должна быть обязательно! Так что запиши как можно скорее. Я пришлю официальное приглашение через неделю-другую. И конечно, подарки приветствуются. — Хэлли хихикнула, — Увидимся! Пока!

— Нет, я просто не могу поверить! — Кики с силой ткнула в кнопку выключения, — Сначала родители забывают о моем дне рождения. Потом не только моя лучшая подруга тоже забывает о нем, но я еще и получаю приглашение от весьма неприятной особы на ее вечеринку! — Кики опустила телефонный аппарат на стойку. — Да еще за полтора месяца!

Кики сунула в холодильник вторую бутылку шампанского.

— Считай, что ты ждешь на взлетной полосе, — мрачно сказала она бутылке.

Прихватив с собой открытую бутылку, полупустой бокал и коробку с жареной курятиной, она решительно направилась в гостиную, где расставила свой «пир» на кофейном столике, а потом вернулась на кухню за салфетками. Пройдя мимо обманчиво затихшего телефона, она вдруг остановилась и обернулась.

— Ох, нет. Я еще с тобой не разобралась, так что пойдешь со мной, — Она бросила аппарат рядом с собой на кушетку, — Ты просто посиди здесь. А я за тобой присмотрю.