Итак, наш инфантилизм и вера в чудеса приводит к тому, что нас постоянно обманывают. Действительно, в медицине часто случаются вещи неоднозначные, и эффективность многих лекарств так и остается недоказанной. То, что вчера выписывали, сегодня ставится, мягко говоря, под сомнение. А проведя ретроспективный анализ, выясняешь: многие препараты не просто вредны, но и опасны.

То же можно сказать о продуктах питания. Вот простой пример. Все мы знаем: кофе нельзя пить при давлении и при сердечных заболеваниях. С этой мыслью живет не одно поколение. Но недавно медики выяснили: это миф! Наоборот, люди, которые пьют кофе, меньше болеют инфарктом миокарда. Вдобавок кофе предохраняет от рака печени.

Но вернемся к лекарствам. Фармакомпании постоянно обманывают нас. Например, выпуская всевозможные биодобавки, которые по сути являются лекарствами-однодневками. Или даже не лекарствами вовсе. Вот как это происходит. Фармакомпания закупает некую биодобавку, регистрирует ее, получает разрешение на продажу. Потом вкладываются деньги в рекламу. Массировано – по телевизору, по радио, в журналах – везде! Мы слышим со всех сторон: «Биодобавка “гум-гум” помогает от всего, в том числе и от рака!». Вы покупаете ее, потому что, действительно, – у кого из нас нет больных родственников? Но добавка, естественно, не помогает. Вы попали на деньги! И немалые. Точно так же, как и другие наивные покупатели. А через год – тишина! Никто о нашей добавке не слышал, она исчезла из продажи. Миссия производителей выполнена: вас вытрясли, выпотрошили ваш кошелек. На реализации биодобавки сделали немалые деньги, больше не нужно, да и опасно. Зато раскручивается следующая волшебная таблетка. И так – обман за обманом.

Другой, не явный обман, это когда у нас применяются лекарства, разработанные 20–30 лет назад. Вот, например, всем известен анальгин. Ведь половина населения знает, что уже лет 20 во всех странах анальгин запрещен! Только в России и, кажется, еще в Бразилии его продолжают с удовольствием употреблять.

Существует немало препаратов, которые популярны только на постсоветском пространстве. Например, все лекарства для улучшения пищеварения, кровообращения, «очистки» печени и сосудов, а также многие, многие другие. Но, подумайте, почему в европейских странах, где медицина развивается быстро и эффективно, эти препараты не в ходу? Да потому, что были проведены исследования, и в результате выяснилось, что они – не эффективны! От них, конечно, становится лучше, но это же эффект плацебо, проще говоря – пустышка.

Новых препаратов это тоже касается. Доказано: если человек применяет новое лекарство с красивым названием (в нем нет никакого действующего вещества, но покупатели об этом не знают), то в 40 % случаев ему сначала становится лучше. Причина? Да просто он ждет хорошего результата и верит в таблетку. И в итоге получает результат… но только на одну-две недели! А что дальше?..

Заметки на полях

Нам нужно ввести обязательный стандарт, по которому мы будем лучше лечить людей. Чтобы все знали, что самое эффективное лекарство от воспаления – это простой препарат, производный от тетрациклина, а не дорогущий за 600 долларов, притом абсолютно бесполезный. Лучшее лекарство от гипертонии – это копеечное мочегонное, а не непонятно что. Самое лучшее средство от стенокардии – обычный копеечный аспирин. 80 % лекарств, которые сейчас выписываются, лекарствами, по сути, не являются. Они не признаны во всем мире. Не существует так называемых иммуномодуляторов, нет лекарств, защищающих печень. 80 % оборота лекарств в России – это липа.

Помню, давным-давно я еще молодым ординатором работал в в Институте кардиологии им. А.Л. Мясникова, основанном моим дедушкой. Мы занимались пациентами с гипертонической болезнью. Поступали тяжелые больные, которым было необходимо давать комплекс препаратов. Нашей первой задачей было убрать лишние, чтобы начать лечить с нуля и правильно подобрать нужный комплекс. Но поскольку человек не должен был знать, что остается совсем без лекарств, делалось следующее. Пациента госпитализировали, мерили каждые несколько часов давление, а потом давали лекарство под названием «Антиспазмин», а на самом деле – обычный толченый мел. То же самое давали больным со стенокардией.

В течение трех-четырех дней мы наблюдали за человеком – сколько раз случался приступ стенокардии без лечения, сколько раз поднималось давление и, уже исходя из этого, назначали необходимое лечение. И очень часто пациенты, в течение трех-четырех дней получавшие таблетки, не содержащие никакого лекарства, говорили: «Мне стало гораздо легче после “Антиспазмина”!». Они даже не подозревали, что глотали пустышку. Вот как велика сила внушения! Жаль только, что на этом греют руки нечестные люди.

Заметки на полях

С детства знал, что стану врачом. Да у меня и выбора-то никогда не имелось! Я иногда робко заикался, что хочу быть шофером. На что мне папа говорил: «Будешь хорошим врачом – будешь сам ездить на машине». Хирургом точно не хотелось быть. Но в Африке мне приходилось, например, и аппендицит вырезать, хотя я в этом ничего не понимал. Но у меня не оставалось выбора – вот он, больной, лежит передо мной. Деваться некуда – надо экстренно учиться. Я брал справочник врача и по нему делал операцию. Или, как в той же Америке, где любой врач обязан сам брать кровь. И никого не волнует – можешь ты это или нет. Должен! Куда хочешь коли – в шею, бедро, но взять обязан. Поэтому я могу кровь взять в любом состоянии – пьяный, трезвый, больной или здоровый, не промахнусь!

Так получилось, что за время моей довольно долгой врачебной карьеры мне посчастливилось поработать во многих странах. Я работал в Африке, во Франции, в Америке…

Хорошо помню первого своего пациента на войне. Как я попал на войну? Отработал я сначала некоторое время в ординатуре, потом в аспирантуре, затем в институте кардиологии имени моего дедушки и, наконец, защитился по радионуклидной кардиологии. И тут мне захотелось… улучшить свое материальное положение, поработать за границей. Тогда, в брежневские времена, можно было отправиться только в воюющую страну, и то – по большому блату! И вот уже скоро я сажусь в самолет, который летит в Мозамбик. Я попал в Мозамбик, не представляя, что такое гражданская война. Узнал об этом, только когда сел в самолет. Меня сосед спрашивает: «Куда летите?». Говорю: «В Мозамбик!». Он мне: «Там хорошо, только стреляют». А мне было все равно! Я уже считал, сколько заработаю там денег и на что потрачу.

По контракту я должен был получить 382 инвалютных рубля в месяц. И думал, что это чеки, которые продавались на черном рынке в то время один к двум. Сумма получалась огромная – у меня отец-профессор столько не получал. Самая высокая зарплата в СССР была в то время 500 рублей. А тут почти в три раза больше! Потом мой сосед сказал, что нужно умножать не на 2, а еще на 4,8. Я начал считать, получилась вообще фантастическая сумма, которую я даже не мог себе представить. Короче, летел в Мозамбик в приподнятом настроении.